Морис Сендак умер через восемь месяцев после своего интервью с Терри Гросс.
После «Бамбл-Арди» у него вышла еще одна книга. Но именно слова из его самой знаменитой сказки «Там, где живут чудовища» больше всего перекликаются с его собственным путешествием по жизни.
Сейчас я держу в руках эту книгу, старенькую и потрепанную, с едва держащимися в переплете страницами. Я столько раз читал ее своим детям, что могу закрыть глаза и сразу же увидеть, как они сидят рядом, прижавшись ко мне, такие невинные и полные восхищения. Путешествие, о котором рассказывается в этой книге, по-иному воспринимается теперь, когда бо́льшая часть моего собственного пути уже пройдена.
Книга «Там, где живут чудовища» рассказывает историю Макса, неугомонного мальчишки, который нарядился волком, набезобразничал и сбежал в волшебную страну, где развлекался со страшными чудищами. А когда Макс решил, что пора вернуться домой, он просто «поплыл обратно — и плыл целый год, из недели в неделю, и весь день, и всю ночь, и приплыл прямо в свою комнату, где ждал его ужин… который даже не остыл».
Именно это ощущение пространства и ритм путешествия Сендак передал Терри Гросс. Какой ребенок откажется очутиться на месте Макса и фантазировать — и сопереживать?
Терапевтическое расследование
Не нужно иметь ученую степень, чтобы внимательно слушать и задавать эмпатические вопросы. Вы просто должны понимать того человека, с которым разговариваете, и быть способным представить, как он видит мир. По словам Терри, это все равно что производить раскопки в поисках того, что скрыто от глаз.
«Когда я беру у кого-то интервью, — говорит она, — я опираюсь на то, что сами эти люди знают и говорят о себе. Я не пытаюсь изображать из себя психоаналитика и задавать им вопросы, которые позволили бы им узнать о себе что-то новое».
Терри прекрасно понимает, что, какими бы профессиональными ни были ее вопросы, ей платят не за то, чтобы она добиралась до глубин психики собеседника, где хранятся его секреты, слабости, подавленные воспоминания и фрейдистские комплексы. Это — не ее работа. Поэтому я решил поговорить с настоящим психоаналитиком, человеком, который специально учился проникать в эти глубины — аккуратно и постепенно, с профессионалом, который по определению должен уметь задавать эмпатические вопросы.
Я встретился с Бетти Пристерой в аэропорту Роли-Дарема, Северная Каролина. Она подкатила к месту встречи на своей маленькой Honda Civic — самом подходящем транспортном средстве для того сгустка энергии, который представляет собой эта женщина. Кстати, вскоре я узнал, что она еще и участвует в соревнованиях по бальным танцам. Бетти выпрыгнула из машины и поздоровалась со мной.
«Добро пожаловать в Роли-Дарем, — проговорила Бетти с широкой улыбкой. — Как ваши дела?» Она встряхнула мою руку, указала мне на пассажирское место и начала расспрашивать меня о моей жизни еще до того, как мы успели выехать с территории аэропорта. Мы отправились в ресторан поблизости, чтобы позавтракать, хотя для этого было уже несколько поздно, и углубились в разговор, не дожидаясь, пока принесут заказ.
С Бетти меня познакомил товарищ, после того как я сказал ему, что хотел бы узнать, как психоаналитики используют эмпатические вопросы, чтобы выявить и преодолеть проблемы их пациентов. Мой товарищ недавно переживал тяжелые времена, и Бетти стала его спасительницей. По его словам, она слушала, направляла и проявляла эмпатию. Она не судила. Она вытащила его из скорлупы и помогла глубоко проанализировать его собственный жизненный опыт. Она помогла ему раскрыть тайны, которые он хранил от себя самого, и он смог снова включиться в полноценную жизнь и вернуться на правильный путь. При этом она всегда сохраняла доверительную дистанцию.
Мне хотелось узнать, как все мы можем использовать те же методики в наших расспросах. Чему мы можем научиться у эмпатического психотерапевта, чтобы задавать вопросы более эффективно?
Бетти родилась в большой итальянской семье, выросла в Нью-Джерси. Ее отец был химиком, мать — домохозяйкой. С детства она жила среди традиций, вкусов и запахов Южной Италии. В доме всегда было людно, и стол всегда ломился от вкусной еды. Вся семья увлекалась музыкой. Каждый на чем-нибудь играл. Отец и братья — на скрипке, мать и сестра — на фортепиано, кое-кто пел, Бетти рано научилась играть на фортепиано. Когда ей исполнилось девять, она уже выступала на сцене. Говорили, что ей стоит пойти в Джульярдскую школу[3] и делать музыкальную карьеру. Но ее всегда влекло к людям.
Когда Бетти было одиннадцать, она наблюдала, как умирает ее дедушка. Ее мать дежурила у его постели, а Бетти крутилась неподалеку. Девочка видела, с какой «любовью и отвагой» ее мать поддерживала страдающего от боли старика. Бетти сочла это своим призванием и начала с волонтерской работы в больнице. Затем она поступила в школу медсестер, получила степень магистра в сфере общественной деятельности и начала изучать терапию проблем брака и семьи. Ее первой работой стали групповые сеансы психотерапии для взрослых в Психиатрическом институте Восточной Пенсильвании. Когда ее мужа приняли в докторантуру Университета Северной Каролины, Бетти поехала с ним, устроилась на кафедру психиатрии и начала заниматься клинической практикой. Спустя несколько лет она открыла собственный кабинет и стала частным психоаналитиком.
Современная семья постоянно меняется, и вместе с ней меняется практика Бетти. Она работает как с гетеросексуальными, так и с гомосексуальными парами. Всех она выслушивает одинаково внимательно, и, хотя ее взгляд все время направлен на собеседника, в нем никогда нет осуждения. Она повидала всякое: тревожные состояния, депрессии, проблемы с родителями и детьми, зависимость и трагедии. Бетти тактична и уверенна. Она говорит, что ее метод в общении с пациентами — точность формулировок и целенаправленность.
«У меня очень широкое понимание того, что такое отношения и семья», — объясняет она. Она задает вопросы, чтобы узнать что-то и заставить своих пациентов разговориться.
Что причиняет вам боль?
Что вас тревожит?
Что вы уже пробовали сделать?
Бетти получает удовольствие от того, что помогает людям, направляет их и дает советы, чтобы им было легче разобраться в себе. Ее цель, как она сама объясняет, «подтолкнуть их к сочувствию и эмпатии к себе самим. Это очень важная часть процесса излечения».
Свои сеансы Бетти часто начинает с простого вопроса, который требует развернутого ответа и как бы предлагает человеку выговориться.
Что привело вас сюда?
Потом она слушает. Она выслушивает, как пациент формулирует свою проблему
