— Один из гостей генерала в «Баттонс» в тот несчастный вечер?

— Да, этот шут Каммингс. У него за плечами — сомнительные акционерные компании, злостное банкротство и множество других подвигов. Конечно же, все это всплывет и запятнает всех. Капитан Обри попал впросак, и его уверенность ни к чему.

— Если все сложится худшим образом, что ему грозит?

— Определенно, крупный штраф. Может быть, позорный столб, может быть, тюремное заключение. Возможно, и то и другое.

— Позорный столб. Это вы мне говорите? Позорный столб для морского офицера?

— Да, сэр. В Сити это довольно обычное наказание за мошенничество и тому подобное. И, конечно же, его уволят со службы.

— Спаси и сохрани, — перекрестился Стивен. — С него слетело обычное спокойствие, не вернувшись даже внешне, пока он не поднялся по ступеням клуба.

— Прошу прощения за опоздание, Блейн, — извинился он, — но моя беседа с Лоуренсом затянулась надолго и оказалась гораздо более тревожной, чем я мог предположить. Поскольку Палмер не взялся за это дело, у Лоуренса надежды нет. Напрямую он в этом не признался, но это очевидно. Он ни на что уже не надеется.

— Я того же мнения. Все выглядит настолько против бедного Обри, что даже если бы его злейший враг задумал эту схему, то не мог бы навредить ему сильнее.

— Вы тоже считаете, что его признают виновным?

— Так далеко я заходить не буду. Но это политический процесс, со всеми положенными яростными страстями. Нацелен он на генерала Обри и его радикальных друзей. Если их репутация разрушена, то остальное не имеет значения. В таких делах цель оправдывает средства. Как же Сидмут и его люди обрадовались такой возможности! Иногда возникает даже соблазн предположить, что какой-нибудь их ревностный последователь подстроил всю эту аферу, предвосхищая их желания и заодно обогащаясь лично. Правдоподобная теория, хотя я сам в нее не верю.

Последовала пауза, во время которой Стивен уставился на ковер, а сэр Джозеф — на своего друга, которого прежде ни разу не видел столь обеспокоенным.

— Пока я шел сюда, — наконец-то заговорил Стивен, — я размышлял над тем, что нужно сделать в случае обвинительного приговора. Уволенный со службы Джек Обри на суше с ума сойдет, да и я не горю желанием оставаться в Англии. Так что думаю купить "Сюрприз" — все равно у Джека не будет на это денег — получить каперские патенты, укомплектовав его как приватира и предложив Джеку командование. Могу ли я попросить вас подумать над идеей и высказать мне завтра свое взвешенное мнение?

— Конечно же. На первый взгляд, это отличный план. Несколько безработных флотских офицеров стали приватирами. Они продолжают свою войну независимо от всех, и иногда сеют хаос во вражеской торговле к своей великой выгоде. Вы уходите?

— Мне нужно в Маршалси. Уже опаздываю.

— Вам необходим наемный экипаж, — заверил Блейн, глядя на часы за спиной Стивена, — вы обязательно должны взять наемный экипаж, да и так у вас будет совсем немного времени до закрытия ворот.

— Все равно. Можно найти постель в кофейне на кредиторской стороне. С Божьим благословением, мне пора.

— Попрошу Чарльза организовать экипаж, — крикнул сэр Джозеф вслед, когда Стивен бегом поднимался в свою комнату.

Искомый экипаж, необычно проворный, довез его кратчайшим путем через Вестминстерский мост. Когда Стивен высадился у ворот, кучер спросил:

— До закрытия ворот всего лишь пять минут. Желаете, чтобы я вас подождал, сэр?

— Спасибо, но думаю, что останусь здесь на ночь, ответил Стивен, и пробормотал себе под нос: — Господи, я здорово опоздал и сейчас получу выговор.

На деле Джек так энергично и ожесточенно играл в "пятерки"[35] во дворе, что потерял счет времени.

Закончив игру, он повернул багровое, залитое потом, сияющее лицо к Стивену и, задыхаясь, произнес без намека на недовольство:

— Как я тебя рад видеть, Стивен! Господи, я совсем потерял форму.

— У тебя уже давно очевидное ожирение, — заметил Стивен. — Если бы ты каждый день проходил пешком десять миль и ел половину того, что ты пожираешь, исключив мясо домашнего скота и алкоголь на основе солода, то мог бы играть в ручной мяч как добрый христианин, а не как ламантин или дюгонь. Как поживаете, мистер Гудридж? Надеюсь, еще увидимся.

Последние слова адресовались сопернику Джека, их бывшему соплавателю, штурману "Поликреста". Хорошего навигатора погубило то, что его вычисления доказали: фениксы и кометы — это одно и то же. Отмеченные в летописях появления фениксов на самом деле — возвращение различных комет, чья периодичность уже известна или предполагалась. От возражений он приходил в неистовство, и хотя в обычных делах являл собой образец добрейшего и вежливейшего человека, но сейчас оказался в заключении за дурное обращение с контр-адмиралом синего флага. Сэра Джеймса он, конечно, не бил, но все-таки укусил за выражавший неодобрение палец.

Наверху, когда Джек сменил рубашку, и друзья сидели у огня, Стивен спросил:

— Я тебе рассказывал о лорде Шеффилде?

— Думаю, ты его упоминал, если не ошибаюсь в связи с Гиббоном[36].

— Он самый. Близкий друг Гиббона, и унаследовал множество его рукописей. Он мне передал очень любопытный фрагмент, выражающий взвешенное мнение Гиббона о юристах. Этот текст планировался как часть "Упадка и разрушения", но на стадии корректуры в верстке он его убрал из боязни оскорбить своих друзей — адвокатов и судей. Хочешь, я тебе прочитаю?

— Если можно, — ответил Джек. София внимательно слушала, сложив руки на коленях.

Стивен вытащил пачку бумаг из-за пазухи и развернул ее.

Выражение лица, предназначавшееся для чтения суровых, благопристойных, цветистых фраз, сменилось на другое — обычной досады, сильной и человечной досады.

— Я принес книгу Гюбера о пчелах[37]. В спешке ухватил Гюбера. Могу поклясться, что справа от памфлетов лежал Гиббон. Какая жалость, если я выкинул Гиббона, такая редкость, такой шедевр гармоничной прозы. Обидно, если я