— «10», я «Сокол», вышел на финиш. Прием, — доложил я по радиостанции.
— Вижу, «Сокол», фиксирую время. Готовность к спуску по второй задаче через десять минут.
— Есть, понял.
Разведчики, раскинув руки, лежали на камнях — потные, изнеможенные…
— Так, кого назначим убитым и ранеными?
Сквозь порывы знобящего ветра послышался голос Сокурова.
— Меня можно в убитые, товарищ лейтенант?
Лежавшие рядом разведчики задохнулись от смеха. Зигфрид весил килограммов под сто, а с оружием и снаряжением все сто тридцать. Вовчик, конечно, шутя, предложил свое тело в качестве… тела, но сразу поднялось настроение. Афганцы были где-то внизу, их даже не видно.
— Значит так, условный убитый — Гапоненко, раненые Архипов и Мадрыко. Готовность к спуску через пару минут.
Приспособив Гапоненко и условных раненых для эвакуации вниз, я доложил по радиостанции:
— «10», я «Сокол», к спуску готов.
— Понял, «Сокол». Время пошло.
Спускались мы не по прямой линии, а синусоидой с небольшой амплитудой. Учитывая особенности склона, ринулись вниз по кривой. Длинный спуск с вершины намного труднее, чем подъем — я об этом уже говорил: икры ног немеют, в них появляется боль, которую невозможно терпеть. Поэтому спускались вниз левым, затем, правым боком, распределяя нагрузку равномерно на тело и ноги. Спустившись, примерно, на треть, мы увидели афганский спецназ. Аборигены не делали даже попытки подъема на гору.
— Товарищ лейтенант, у них, наверное, комсомольское собрание. Решают: остаться в горах или вернуться на базу, — ввернул «пострадавший» Архипов.
— Ты еще по п…ди, брошу, — пригрозил Баравков.
Сейчас было не до шуток. Меняясь на ходу, мы перехватывали друг у друга «раненых», «убитого», падали, вставали, упорно приближаясь к подножью горы. К финишу прибыли без потерь! Упав на землю, разведчики выпили из алюминиевых фляжек последние капли воды.
— Встать! В одну шеренгу — становись! Заправиться. Равняйсь! Смирно! Равнение на право.
Обозначив, насколько это было возможным, строевой шаг, я подошел с докладом к подъехавшему посмотреть соревнования специальных групп командиру дивизии.
— Товарищ генерал-майор, разведгруппа 80-й отдельной разведывательной роты дивизии, выполнив условия соревнований, на финиш прибыла в полном составе.
Удивленно подняв изогнутые брови, комдив спросил:
— А где афганцы, Марченко?
Сходу ответить я не мог — задыхался. Пока переводил дыхание, чтобы заговорить, кто-то из окружения комдива сказал:
— Может, в горах остались?
Стоявшие рядом засмеялись.
— Я их вижу, — доложил артиллерийский наблюдатель, контролирующий обстановку в прицел, — возвращаются.
— Фу, — выдохнул генерал, — хорошо, что не остались. Встретьте и поприветствуйте союзников, — повернулся генерал к замначпо. — Александр, переведешь. Слышишь меня?
— Так точно, — ответил переводчик.
— Марченко, а мы пойдем к разведчикам.
— Есть.
Я шел за комдивом, думая лишь о том, чтобы не упасть наземь на глазах офицеров. Мышцы ног ломило от дикой боли.
— Здравствуйте, товарищи разведчики!
— Здравия желаем, товарищ генерал-майор.
Комдив с радушной улыбкой доброго и отзывчивого человека (склонность генерала к полноте делала его таковым), приложив руку к головному убору, властным голосом объявил:
— За проявленное мужество, выносливость, отличную горную подготовку личному составу разведгруппы объявляю благодарность.
— Служим Советскому Союзу, — дружно ответили разведчики.
— Вольно.
Комдив прошел вдоль разведчиков, каждому пожав руку, сказал слова благодарности. Было очень приятно в эти минуты душевных эмоций. В голове каждого из нас стучало: командир дивизии нами гордится! Очень почетно.
Генерал Рябченко уехал. Проверив оружие, снаряжение, мы убыли к машинам и вскоре прибыли в лагерь. Афганский спецназ, как потом мне рассказали, появился минут через сорок после нашего отъезда, так и не добравшись до вершины горы, определенной условиями соревнований. В лагере я, молча, пожал руки разведчикам. Никто, кроме нас!
— Отдыхайте, ребята, всем спасибо. Сергей, одного на охрану. Я у себя, немного посплю.
— Понял, товарищ лейтенант. Разойдись.
Разведка дивизии всегда была первой и гордилась успешным выполнением не только боевых, но и всех внезапно возникающих задач повседневной деятельности. А задачи не заставили себя ждать. Они появлялись днем и ночью — от максимально опасных по содержанию до деликатных по изящности, имевших свои особенности. Всегда, где бы мы ни были, чтобы мы ни делали, если поступала команда «Вперед», в кратчайшие сроки разведывательная группа действовала по самому жесткому сценарию развития событий. У меня как у командира разведчиков выработалась независимая от всех других реакция организма на внезапное выполнение действий, поставленных командованием дивизии.
Отмечаю в лучшую сторону всех своих разведчиков, бывших со мной на боевых заданиях. Я гордился ими всегда и во все времена! Если бы не они, о разведке нашей дивизии говорили бы совсем по-иному. В труднейших условиях боевой действительности мы выполняли боевые задачи и, слава Богу (а я убежденный атеист), пока без потерь. За то, что мы уже сделали в боевой работе, каждый из моих разведчиков достоин памятника у себя на Родине. Они это заслужили самоотверженным трудом во благо Родины, пославшей их на тяжелейшие испытания войной. Мы еще не знали, что это только начало — будущее будет еще более кровавым и жестоким на всем протяжении афганской войны.
Глава 20
Рейдом в провинцию Вардак командование армии рассчитывало привлечь на свою сторону часть населения. Но хлеб, мука, другие продукты питания, переданные местному населению знаком доброй, мирной воли, не только не сыграли положительной роли, а позволили боевикам совершить нападение. Можно ли назвать людьми тех, кто кусает руку, дающую помощь? Животные, как мы знаем, и те не нападают на людей, которые их кормят. За совершенный поступок душманы подлежали уничтожению, как бешеные афганские шакалы. Гвардии капитан Литош, командир разведывательной роты 350-го парашютно-десантного полка, со своими разведчиками прочесывал ближайшие горы. Гаубичная и реактивная артиллерия подготовила данные для стрельбы по разведанным нами опорным пунктам противника и периодически вела беспокоящий огонь по его позициям. В один из напряженных боевых будней командир дивизии поставил мне отдельную боевую задачу…
Она была
