— Нормально, вот ноги гудят.

— Гудят, Сергей, гудят! А что делать? Возьми «таблетку» и проверь ноги бойцов, проследи, чтобы ногти обрубили. Командир роты в штабе дивизии, похоже, по нашим делам… может, еще и сегодня махнем за хребет.

— Понял, товарищ лейтенант. Начальник разведки не ругался, что на связь выходили нечасто?

— Да, обошлось, он же понимает и волнуется не меньше нашего.

— Вчера, когда вы стреляли «духов», было слышно, как пули пробивали тела — «плюх», «плюх»…

— Мне тоже показалось, Сергей, — нервный озноб коснулся лопаток, — а вы с Геной молодцы, сработали быстро и чисто, я краем глаза видел, как дернули «духа». Дальше работал на «автомате»… Хорошо, кучкой шли, а если бы еще находились внутри?

Помолчали с заместителем, заново переживая прошедшую ночь.

— Повезло, Серега, ушли, а ночью в кишлак спустилось до сотни «духов».

— Получилось же вроде нормально, товарищ лейтенант?

— Если сидим с тобой и разговариваем, то — да, нормально, но нужна наработка нескольких вариантов с гранатами. В кишлаке они сгодятся, и знаешь, почему?

— Нет.

— Первых двух «духов» я валил мгновенно, но третий реагировал на опасность, правда, не успел — пуля быстрее. Получается, что по трем целям работаю на одном дыхании, но следующие уже способны к защите, сопротивлению, значит, нужна подстраховка. Ладно, Сергей, что-нибудь придумаем, а расклад сложился, как надо — действовали быстро и решительно, почти по «домашней заготовке». В разведке везение необходимо, но рассчитывать на него глупо.

— Да, товарищ лейтенант.

— Пойдем к парням, поговорим.

— Здравия желаем, товарищ гвардии лейтенант, — приветствовали разведчики.

— Вольно. Садись. Продолжай, Архипов, посмеемся вместе.

— Он иссяк на Сокурове, товарищ лейтенант.

— Тогда поговорим о дембеле, — разведчики опять засмеялись.

Дембель неизбежен, кто этого не знает? О нем можно говорить сколько угодно.

— Дембель, товарищ лейтенант, это о-о-о… — продолжил Сокуров, закатив глаза за уши. Володя — импровизатор, сощурившись в улыбке, может долго философствовать на свободные темы.

— Время быстро летит, ребята! Меня, кажется, совсем недавно провожали в армию, а уже 7 лет на службе. Вот такая штука — время, не останавливаясь, движется вперед. Мы взрослеем, мужаем, становимся старше. Мудреем.

Разведчики, придвинувшись ближе, устроились на табуретках и соседних кроватях. Продолжаю неторопливый разговор о службе, доме и вообще о своем месте в жизни.

— Мечтал я стать офицером-десантником — стал им. Горжусь, что связал свою жизнь с ВДВ. Вы также будете вспоминать службу в десанте, рассказывать друзьям, близким, знакомым.

Помолчали, каждый, думая о своем, сокровенном.

— Кто-нибудь думал о военном училище?

Тишина. Вопрос не то, чтобы завис в воздухе, он был неожиданным и ответ на него не требовал быстрой реакции.

— Я, товарищ лейтенант, — поднял руку Ивонин, — у меня отец военный, буду поступать в десантное училище.

Еще посидели, посмеялись, я рассказал парням о десантном училище, принципах подготовки офицеров ВДВ, системе обучения.

— Рота. Смирно! — послышалась у «грибка» команда дневального — из штаба дивизии вернулся командир роты.

— Сафаров, порядок в расположении. Сейчас отдыхайте. Не забудьте про письма. Проверю.

— Есть, товарищ лейтенант.

Выскочив на линейку перед палатками, я увидел Комара с Андрейчуком. Он что-то обсуждал со старшиной.

— Подумаем, — сказал Николай.

— Давай, прикидывай, но баня нужна.

— Понял, Иван Геннадьевич, решим, — старшина пошел к хозяйственному пункту. Несомненно, у Ивана хорошее настроение, значит, в штабе дивизии новости были не самыми плохими.

— Отдохнул, Валера? Как парни?

— Нормально, Иван. Ломает, конечно, но отойдем понемногу.

— Твой «язык» дал такую информацию, что в него вцепилась разведка армии и увезла с собой. Становится ясным положение в Кабуле и контуры намерений мятежного сопротивления.

— В чем же роль «духовских» банд, спустившихся с гор?

— Пленный показал, что за последние дни в Кабул просочилось большое количество боевиков, одним словом, вскрылись серьезные планы «духов» по столице Афганистана. Они проводят мобилизацию местного населения, сосредотачивают их в городе, вооружают, в итоге готовят восстание по свержению правительства Кармаля.

— Душман говорил, что просачиваются в Кабул и собираются в отряды, строят планы — все так и есть, Иван. Но я думаю вот о чем. Первый этап операции они завершили, то есть вышли на исходный рубеж перед Кабулом и собираются в кишлаках по периметру города. Теперь приступят ко второму этапу исполнения своих намерений — выведут силы на ближние подступы к Кабулу и возьмут столицу в кольцо. Следующий шаг душманского руководства — формирование группировки в столице аналогично «пятой колонне», чтобы в нужный момент взорвать обстановку захватом ключевых объектов.

Комар повернулся в сторону хребта за аэродромом — Паймунар.

— Значит, и там «духи»?

— Ночью, Иван, я спустился к юго-восточной окраине кишлака — в нем я не зафиксировал посторонних… Как бы это сказать? С наступлением ночи жизнь в кишлаках замирает, стоит непробиваемая тишина, слышен иногда отдельный лай собак, крик ишаков. Шум, производимый собаками, животными характерен и мне знаком. Наличие посторонних звуков ночью определяется сразу: скрип дверей, тихий лязг засовов, шарканье ног по улочкам — звуки чувствуются каждой клеточкой тела. Прошлой ночью в Паймунаре стояла тишина. В Тарахейле другое дело, тайную жизнь кишлака мы почувствовали сразу: возня во дворах, перебирание ног копытными, собачий лай, тени, запах дыма, жилья. Совершенно понятно, люди не спали, что-то делали, кишлак поздней ночью жил своей жизнью.

— Возможно, «духи» еще к Паймунару не вышли, подойдут сегодня, завтра?

— Вполне.

Ссутулившись, Иван закурил «Столичную» и смотрел на яркий закат, ушедшего за хребет солнечного светила.

— Может, в ночь сходить на север, посмотреть со стороны, и все станет ясно? — осторожно спросил командира.

Комар о чем-то думал и, как бы в никуда, произнес:

— Люди измотаны, Валера, да и у тебя, кроме глаз, ничего не осталось.

— Ночью в направлении Баграма Тютвин наблюдал световую информацию, возможно, это сигнал выхода на исходный рубеж.

— Ладно, Валера, отдыхай, готовься на завтра, не будем горячиться.

— Понял, Иван, пойду-ка напишу письма.

А из головы не выходила информация от Тютвина. Вчера он отметил световую