— За «духа», Гена, отвечаешь головой.

— Есть.

— Собраться на крайний бросок. Осталось немного! Никто, кроме нас!

— Никто, товарищ лейтенант!

— Вперёд, ребята.

Разведчики двинулись к ущелью. Скорее, это была глубокая расщелина метров двести длиной, соединившая две широкие равнины. С той стороны, в четырёх километрах отсюда, — наше боевое охранение. Точка выхода из тыла мятежников.

— Нищенко?

— Слушаю, товарищ лейтенант.

— Стволы подгруппы — на склоны хребтов!

— Понял.

Разведчики Ивонина, втянувшись под козырёк левой гряды, распластались, ожидая подгруппу Сафарова. Отлично! Чувствуя схему преодоления опасного участка, Андрей понимал, что вперёд вырываться нельзя — останется без прикрытия. Сейчас, как никогда, важен синхронный выход обеих подгрупп для решительного броска. Получилось. Сафаров вышел на исходный рубеж, высматривая «растяжки» мин или гранат.

— Игорь, ближе.

— Слушаю.

— Замыкаешь группу и держишь тыл. Если что?.. — Никого не оставить! Понял?

— Понял, товарищ лейтенант.

Наступила кульминация — есть засада или нет? Пять минут — тишина, семь — тишина… Сейчас, сейчас… Прикрыл глаза… Сейчас… Вечность прошла… Тишина…

Приложился к прицелу. Скаты хребтов, высвечиваясь зелёным фоном преобразователя, не вызвали подозрений. «Ну, что ж, вперёд»! — и пополз через заметённую снегом груду камней.

Какие-нибудь триста метров отделяли от долины перед боевым охранением. Прижавшись плечом к скале, осторожно вошёл в расщелину, не спуская глаз со склона хребта, вдоль которого прошли разведчики Ивонина. Оглянулся — Баравков тащил «языка», стараясь не споткнуться о камни. Присел, высматривая подозрительные места в припорошенных снежным зарядом скалах. Ущелье расширялось «раструбом», за ним — площадка, на которой разведчики Ивонина и Сафарова, заняв позиции, прикрыли выход группы в снежное поле. Вышли?

Плато встретило позёмкой. Ни секунды остановки! Вперёд, к боевому охранению! Громады хребтов исчезали за спинами, теряясь в пелене наступающего утра. Выбиваясь из сил, падали, вставали, опять падали, но упорно шли к своим, преодолевая последние сотни метров перед боевым охранением.

— Включайся, Кибиткин!

Включив радиостанцию, связист протянул гарнитуру:

— «Гора», я «03», прими «111», прими «111». Слышу! Передай «101-му» — обеспечить выход в «хозяйство» и получи подтверждение.

— Принял, «03», принял, — ответил связист Тютвина.

Как легко и свободно! «Вышли! Не легли под пулями “духов”! Значит, можем!» — подумалось в ожидании ответа Николая.

— «03», «03», я «Гора», «101-й» принял. Встречает! До встречи!

— Рад слышать, «Гора», пока, — не сдержал хлеставшие эмоции.

Вернулись!

— «База», я «03», вышел к «101-му». Задачу выполнил. Жду «коробочку», приём…

Глава 8

Подбежал начальник заставы.

— Валер, ребят напоим чаем, покормим.

— Спасибо, Сань. Сафаров, парней в землянку, а «духа» — на КП командира.

— Есть.

Хотелось самому взглянуть на результат адского труда, ради которого было затрачено столько сил, энергии, здоровья, нервов.

— Идем ко мне, — взял под руку Александр, — там разберемся.

Ног своих я не чувствовал, не слушались и подгибались. Опираясь на стенки траншеи, я шел за Александром в его «апартаменты», бухнувшись на табурет, вытянул онемевшие ноги. Неужели закончилась дикая гонка по снегу и можно прикрыть глаза? Усталость сковала тело, «вырубала» со стула.

— Валер, не упади, сейчас сообразим.

— Сообразим?

— А то!

Перед глазами стоял кишлак, снег, звук «бесшумника» с короткими «бзык» три раза и «духи», осевшие на землю. Шедший последним душман, возможно, увидел опасность и сделал движение к оружию. Не успел, проваливаясь вперед, на АК. Сходу не удалось вытащить ствол, так и остался он с хозяином в пролете открывшейся двери. Первые «духи» ничего не поняли — все развивалось стремительно…

Зашел солдат с паяльной лампой, гудевшей синим пламенем и приспособлением, на котором разогревалась пища, затем Сафаров с пленным.

— Распеленай его, Сергей.

Заместитель размотал чалму, которой спеленали душмана, усадил его на глиняный пол. Затекшие руки душмана повисли плетями.

— Присаживайся, Сергей, на скамейку.

Пленный, раскачиваясь, забормотал что-то невнятное.

— Что он лопочет?

— Молится, думает, что убьют.

— А что, хорошая мысль, так и скажи ему, будет молчать, прибьем и выбросим на помойку собакам, — сказал вошедший Александр.

— Ладно, спроси, как зовут, и попробуй «разговорить».

Сафаров перевел. Пленный оставил его без внимания, продолжая разговаривать с Аллахом.

— Может, лампой «пройдемся» по «духу»? — не унимался Александр.

— Не надо, товарищ старший лейтенант, — вмешался Сафаров, — он считает себя великомучеником и готовится к смерти, чтобы оказаться в раю. Физическое воздействие еще больше убедит его в этом, и мы от него ничего не добьемся.

— Во, бля… Ну, говори с «земляком».

Сафаров знает психологию мусульманина, подождем, не убудет. Вскоре пленный притих, огляделся, и я бы не сказал, чтобы он был чем-то напуган, взгляд, напротив, выражал достойное спокойствие.

— Сергей.

Сафаров заговорил с пленным душманом. «Борец за веру», согревшись молитвой или уютом землянки, отвечал не торопясь, взвешенно, пытаясь жестикулировать руками, покрытыми коростой.

— Он дехканин, товарищ лейтенант, живет в кишлаке, где схватили его.

— Ясно, спроси про оружие и когда он спустился с гор?

Сергей перевел, пленный пространно что-то объяснял: «куаст», «забистан» (горы, зима) и говорил бы еще долго, но Сафаров остановил.

— Короче так, товарищ лейтенант, в горах отряд около тридцати человек, все с оружием. В пещерах плохо — холодно, зима, мало еды, больные. Их командир сказал моджахедам, что скоро они в Кабуле выступят против русских и Кармаля. Отряд, спустившись с гор, сосредоточился в кишлаке, а сегодня днем под видом мирных жителей им приказано просочиться в Кабул. Оружие они спрятали в арбах под тюки с хозяйственным грузом. В городе их встретят.

— Спроси, кто те двое, что были с ним?

Сафаров перевел. Пленный ответил и замолчал.

— Ну что?

— Говорит, что они из одного отряда, готовили вьючных животных для поездки в Кабул. Утром собирались выехать.

— Сколько единиц оружия подготовили к переброске?

Сафаров перевел.

— 12 автоматов, два гранатомета, много патронов.

— Где планировали въехать в