В нижнем углу экрана мелькали цифры, отмечая время, а Скальный Молоток Робинсон продолжал отказываться от комментариев в ответ на задаваемые ему вопросы.
Объектив камеры был достаточно широким, чтобы захватить его, адвоката и двух офицеров, мужчину и женщину, натасканных на ведение допросов.
Из динамиков телевизора хрипел сильный абердинский акцент. Детектив-инспектор Смит:
– Этим вы себе не помогаете, вам, надеюсь, это понятно? У нас есть ваши…
– Здесь остановитесь. – Адвокат поднял пухлую руку, сверкнув золотыми печатками. Под воротником рубашки скрывалась золотая цепь. Нахмурился. – Мой клиент уже сказал вам, что он не похищал Джессику Макфи. Продолжайте.
Доктор Дочерти, сидя на стуле, наклонился вперед, сложив ладони перед грудью, как на молитве:
– Милли, спросите его об отношениях с матерью.
Детектив слева стукнула костяшками пальцев по крышке стола. Рукава рубашки закатаны до локтей, из них торчат покрытые мускулами руки, на правой татуировка. Базз Лайтер. Каштановые волосы зачесаны за уши.
– Так что, Алистер, часто вам доводилось видеться с матерью после того, как ее посадили?
– Я не понимаю, какое отношение мать моего клиента имеет к…
– Мистер Беллами, если бы вы не вставляли ваши возражения после каждого нашего вопроса, допрос шел бы гораздо быстрее.
– Детектив-сержант Стивен, следует ли мне напоминать вам о том, как сейчас работают законы в Шотландии? Напоминаю, Каддер против Королевского Адвоката, две тысячи десятый год. Перечитайте.
Элис тронула меня за плечо:
– Нужно надворные постройки искать, или он имел доступ к какой-то недвижимости, о которой мы не знаем, где бы он мог устроить операционную и…
– Хотите верьте, хотите нет, – повернулась к нам детектив-суперинтендант Несс, – мы уже об этом подумали. Пока мы тут с вами болтаем, наши люди прочесывают реестр недвижимости и опрашивают риелторские агентства. А сейчас, если вы не против…
Элис захлопнула рот.
– Наверное, это ужасно – становиться взрослым, в то время как ваша мать сидит в тюрьме?
– Сержант Стивен, я не хочу повторяться – давайте продолжим.
– Особенно после того, что она сделала с этой несчастной женщиной. – На экране телевизора детектив-сержант Стивен сунула руку под стол и достала картонную папку. – Вам когда-нибудь показывали, как выглядела Джина Эштон после того, как ваша драгоценная мамочка над ней поработала?
Достала из папки фотографию – она блеснула под светом, и рассмотреть ничего не удалось. Положила ее на стол.
– Должно быть, очень тяжело узнать, что ваша мама была способна на нечто подобное…
Робертсон бросил взгляд на фотографию, сложил руки на груди. Так и остался сидеть, не говоря ни слова.
– Детектив-сержант Стивен, я вас уже предупреждал. Если вы продолжите действовать подобным образом, я направлю официальную жалобу и проконтролирую, чтобы суд узнал о вашем неподобающем поведении во время этого допроса. Про-дол-жай-те.
Элис снова толкнула меня в плечо, потом поднялась на цыпочки, и ее губы почти коснулись моего уха.
– Он не станет на это отвечать. Если он Потрошитель, то к этому моменту он готовился много лет. Он будет просто сидеть и молчать, пока Джессика Макфи не умрет от обезвоживания или голода. Потом его придется освободить, и он никогда близко не подойдет к тому месту, где ее спрятал. Доктор Дочерти никогда не позволит ему заговорить. Если мы сами не сможем ее найти, ей конец.
* * *Рона показала на дверь:
– Он там.
Здание Главного управления полиции было заполнено звуками вечерней смены. Народ разбирался с дневными бумагами, пил чай и жаловался на ленивых уродов из предыдущей смены. Я остановился, одной рукой придержав дверь, в другой руке у меня был картонный фолдер из пресс-службы.
– Как долго?
Пожала плечами:
– Может, час с небольшим. Мы с Бригстоком пошли на свалку, отдали ему копию нового письма Потрошителя. Не успели оглянуться – с кулаками полез. Здесь теперь. Сидит в приемной зоне.
– Куда-нибудь отводили?
– Кажется, выводили пописать, и все.
Проверил телефон. Приложение Сабира светилось ярко-оранжевым. Если оба будем оставаться на этом этаже, все будет в порядке. Надеюсь, Элис не захочет прогуляться…
Рона толкнула дверь, я вошел в приемную зону. Вдоль стен прикрученные к полу пластиковые стулья, все под контролем дежурного, так что никто никуда не денется. Стены залеплены плакатами – как анонимно сообщить о преступлении, горячая линия для изнасилованных, как обнаружить плантацию марихуаны, террористов и подвергшихся насилию детей.
Раскольник Макфи сидел под большим пробковым щитом, покрытым вырезками из Касл Ньюз энд Пост, – обязательно с фотографиями захваченных партий наркотиков и офицерами, врывающимися в дома мерзавцев.
В комнате еще человек десять, не меньше, – пьяницы, торчки, парочка отвратительного вида старых шлюх. В общем, полный набор. Рядом с Раскольником никто не сидел. Три сиденья влево, три сиденья вправо были пусты.
Рона кашлянула, продолжая следить за коридором:
– Вам, кхм… помощь нужна? Только у меня бумаг целая куча…
Я встал напротив него:
– Уильям?
Он повернул голову, под седыми усами мелькнуло что-то вроде улыбки:
– А, это опять ты.
– Выпьешь чашечку?
Он встал со стула, выпрямился. Люди, сидевшие ближе к нему, отшатнулись, не вставая со стульев.
– Почему ты до сих пор ее не нашел?
Я кивнул на глухую дверь рядом со стойкой дежурного:
– Пойдем.
С третьей попытки набрал код замка, дверь открылась, впуская нас в маленькую комнату. Четыре стула, серый стол, архивный шкаф для документов, на нем стоял электрический чайник. Корзина для мусора, забитая картонками из-под китайской лапши, пакетами от чипсов и контейнерами от еды навынос.
Я положил фолдер на стол, направился к чайнику:
– Видели письмо, которое он послал в Ньюз энд Пост?
Раскольник уселся на одном из стульев, широко расставив ноги, положил руку на спинку стула, стоявшего рядом с ним:
– Воняет здесь.
– Завтра его напечатают, на первой странице. – Включил чайник. Открыл верхний ящик архивного шкафа. – Его все еще исследуют, но графолог сказал, что почерк совпадает с тем, которым были написаны письма восемь лет назад. – Банка с кофе рядом с коробкой чайных пакетиков, несколько чашек, пакет с сахаром и пинта жирного молока. Поставил две чашки рядом с бормочущим чайником. – Вы знали, что кто-то преследовал Джессику?
Молоко пахло нормально, плеснул немного в каждую чашку.
Я повернулся, Раскольник остался сидеть на своем стуле, не двигался. Перед ним на столе лежал фолдер, он его не тронул. Только лицо покраснело, и глаза стали как осколки гранита.
– Кто?
– Мы его арестовали сегодня вечером. Его сейчас допрашивают.
– Она была?
– Нет. Мы продолжаем поиски.
Чайник закипел, заплевался паром.
Он наклонился вперед, положил на стол сжатые в кулаки руки:
– Мне нужно имя.
– Привлекался за жестокое отношение, вымогательство и
