– А мне наплевать. – Протянул ей два завернутых в салфетки свертка и пластиковую бутылку с горячим сладким чаем. – Вот это ешь, а этим запивай.
– Но…
– Это не дискуссия. Давай, тебе нужно позавтракать. Будешь чувствовать себя лучше.
Надула щеки, выдохнула, взяла сэндвич. Развернула. Поморщилась. Откусила. Слегка улыбнулась:
– С чипсами.
– Вот видишь. – Я впился в сосиску с луком, стал жевать, и мы тем временем углублялись в руины.
Это было что-то вроде скопления разномастных остатков кирпичной кладки. Когда-то здесь находились кострище, ледяная пещера и лестница в никуда. И в самом дальнем конце – остатки того, что когда-то было трехэтажной башней. Вся эта неземная красота освещалась золотистым светом раннего утра и сверкала на фоне угольно-черного неба.
Устроились с подветренной стороны у стены с бойницами, отсюда открывался пристойный вид вниз, на Дандас Хаус, потом на реку и на Вайнд, где Пол Мэнсон в последний раз проводил свой рабочий день.
Элис покончила с сэндвичем и жареной картошкой, отвинтила крышку на бутылке с чаем, отхлебнула, горячий пар унесло ветром. Прислонилась к стене. Уставилась на свои маленькие красные башмаки:
– Мне страшно…
Маленький прозрачный пластиковый пакетик, который продал мне Грязный Ральф, почти ничего не весил. Лежал у меня на ладони, как будто там вообще ничего не было. Протянул ей:
– Вот, возьми.
Удивленно посмотрела:
– Таблетки?
– Ты сказала, что доктор Димвит, ну, из больницы, должен отправить Мэри Джордан в Абердин, пройти тест на МДМА.
Элис взяла крошечный пакетик с моей ладони, посмотрела на него. На самом дне лежали полдюжины розовых таблеток в форме сердечка.
– Ты купил мне экстези?
– Ну, понимаешь, это для того… ну, чтобы ты немного отвлеклась.
Улыбнулась. Протянула мне руку и крепко сжала:
– Никто никогда мне раньше не покупал жареную картошку с наркотиками. – Сунула таблетки в карман. – Нам надо поговорить о Дэвиде.
– Говорю же тебе – с ним все будет в порядке.
Она развернула второй сэндвич, на этот раз с беконом:
– Я в том смысле, что совершенно бессмысленно убивать Пола Мэнсона, и если мы…
– Ты никого не убиваешь. Ты не виновата в том, что случилось. И если бы не эти чертовы мониторы на ноге, я бы сделал все, чтобы ты не имела к этому никакого отношения. – Над Беллоуз парили чайки, ныряя и снова взмывая вверх над стенами старого санатория, а потом плавно дрейфовали на свой остров посредине реки. – Но сейчас мы ничего с этим не можем сделать.
Она зябко поежилась:
– Если бы не эти мониторы, миссис Керриган взяла бы меня в заложники вместо Дэвида.
Не такие они плохие, в конце концов.
Элис пристально посмотрела на меня:
– Ты всегда знал, что этим все кончится, так ведь? Вот почему говорил со мной о том, чтобы сбежать в Австралию… – Ее глаза наполнились слезами. – Я должна была догадаться, так ведь? В смысле, что еще должно случиться?
– Прости меня.
Ветер забросил волосы ей на лицо, она отбросила их обратно, замотав в жгут одной рукой:
– Мы могли бы… Я не знаю. Мы можем что-нибудь сделать?
– Чтобы жить счастливо до глубокой старости?
– Пожалуйста?
Вдалеке малышка карабкалась на кучу кирпичей. Молодая женщина в мохнатом джемпере, оступаясь, взбиралась вслед за ней.
– Не ходи так далеко, Кэтрин, ради твоей мамочки веди себя хорошо!
Я прислонился к крепостной стене, закрыл глаза:
– Она хочет, чтобы Мэнсон был мертв, и если я не доставлю его, она убьет Хитрюгу. А что потом? Что, если она захочет причинить вред тебе?
– Совсем не важно, является ли он бухгалтером мафии или нет, мы не можем…
– Да понимаю я, слышишь? Понимаю. – В груди возникла какая-то тяжесть, ломавшая меня и прижимавшая к земле. – Если я это сделаю, она навсегда свяжет меня с убийством. И совсем не важно, сколько денег я ей выплачу, из ее кармана я уже никогда не выберусь. Я стану ее собственностью.
– И что тогда мы…
– Ешь бекон.
* * *– Я всего на минуту… – Элис расстегнула ремень безопасности и выбралась в ветреное утро, оставив меня сидеть на пассажирском кресле. Аварийные сигналы «сузуки» мигали, два колеса на тротуаре, остальные на двойной желтой у маленького магазинчика на Джонз-лейн. «ДЖАСТИНЗ ДВАДЦАТЬ-ЧЕТЫРЕ-СЕМЬ *** ЛИЦЕНЗИРОВАННАЯ БАКАЛЕЙНАЯ ТОРГОВЛЯ *** КУПИТЕ ВСЕ ЧТО ВАМ НУЖНО».
Краденый «ягуар» был спрятан на старой многоярусной парковке на Флойд-стрит, рядом с торговым центром «Толлгейт». В котором не было камер слежения. Где он и будет находиться до того времени, когда нужно будет забирать Пола Мэнсона.
Включил радио, динамики заполнила Кейт Буш, возжелавшая заключить сделку с Господом.
Было бы это так легко.
На тротуаре рядом с магазинчиком стенд с газетной рекламой. «ПРОДОЛЖАЮТСЯ ПОИСКИ ПРОПАВШЕГО ПЯТИЛЕТНЕГО МАЛЬЧИКА». На другом – «В ЭТУ ПЯТНИЦУ ДЖЕКПОТ-ЕВРОМИЛЛИОН: 89 000 000 ФУНТОВ». И на третьем – «ПОТРОШИТЕЛЬ ПОХИТИЛ АКУШЕРКУ – ЭКСКЛЮЗИВНЫЙ МАТЕРИАЛ!» Рекламные листовки на окнах – уроки французского, пропавшие коты и велосипед б/у на продажу.
Нормально так.
Никого к стулу не привязывают, не пытают, ни у кого глаза из орбит не вылезают.
Никого не суют в багажник краденого «ягуара», не отвозят за город в лесок и не убивают.
С заднего сиденья мне улыбнулся Боб-Строитель.
Есть у меня какой-нибудь выбор?
– А это была малышка Кэти Буууууш, раздирающая эти самые облака для своего любимого старого папочки. Ну, и еще немного после половины девятого, и вы знаете, что это значит… – Клаксоны, хрюканье, на заднем плане хор поет «Аллилуйя». – И еще один пооооо-тряяяяяясающий звонок в нашу студию!
Придурок.
Вырубил Великолепного Стива, набрал на телефоне номер Сабира. Стал ждать. Мобильник звонил. Звонил. И звонил.
Когда Сабир наконец ответил, голос у него был, как будто только что марафон пробежал: задыхался, хрипел и сопел.
– Какого черта, мать твою, тебе нужно?
– Как дела с информацией из центральной базы данных?
– Еще девяти нет! Я в кровати еще!
– В кровати? А чего дышишь так тяжело? – Ох… – Ладно, ничего. Так что там с информацией из базы данных полиции?
– Ты что, шутки шутишь? Я еще не…
– Было бы так важно для тебя, ты бы на телефон не отвечал. Что нашел?
– Раньше ты не был таким уродом, мне как-то так кажется. – Шуршание. Потом стон. Потом как будто трубку рукой прикрыли, голос приглушенный.
– Прости, пожалуйста. Вот это возьми. – Снова шуршание. Стук. – Твоя мамочка тебе привет передает, между прочим.
– Она все еще мертва, Сабир.
– То-то я и думаю, чего это она совсем не двигается. – Снова какие-то стуки. – Твоя центральная база данных – полный отстой, того, кто ей занимается, следует отвести в укромное место и отшлепать хорошенько. Пришлось все прошерстить и переиндексировать. Знаешь, какая после такой работы боль в заднице?
– Пробил по ней телефонные номера?
– Конечно
