Элис поерзала, посмотрела в зеркало заднего вида. Уставилась на Боба-Строителя, приютившегося на заднем сиденье. Он просто сидел там, улыбался пришитой улыбкой, держал в руке желтый гаечный ключ.

– Не пойму, почему он должен там сидеть… – Слова звучали неразборчиво из-за распухшей нижней губы. Кожа рассечена, рана запеклась засохшей кровью. Френсису очень повезло, что я ему голову не проломил. В следующий раз обязательно это сделаю.

Она протянула руку и отвернула зеркало в сторону. Чтобы Боб не смотрел.

– Мне не нравится, как он на меня смотрит. Жутко становится. Нельзя его в багажник положить?

– Ты же не кладешь в багажник талисман.

Резкий женский голос прервал гитарное соло. Я выключил радио. Посмотрел на двухметровые железные ворота, закрывавшие двенадцатый номер от дороги.

Элис кашлянула.

– Может быть, поговорим о том, что миссис Керриган…

– Не о чем здесь говорить. Если мы этого не сделаем, она убьет Хитрюгу. И сказке конец.

– Пожалуйста. – Лежавшие на коленях пальцы дрожали. Сунула руки под мышки. Пыталась дрожь унять. – Мы… я никого не смогу убить.

– Тебе и не надо, это моя работа. – В кармане зазвонил мобильник. Я вытащил его, нажал на зеленую кнопку. – Да?

Джейкобсон, шмыгнул носом:

– Где вас черти носят?

Великолепно. Просто… великолепно.

Пора бросить ему сочный кусочек.

– Проверяли пару наводок. Надо послать кого-нибудь в бургер-бар Плохого Билла с фотографиями Клэр Янг и Джессики Макфи. Он паркуется рядом с супермаркетом в Каузкиллине. Последнее, что ела Клэр, была еда оттуда.

– Ты уверен?

– Это называется «Двойной Ублюдочный Убийца с Беконом», другими словами, двойной чизбургер с кусочками жареного бекона. Другого столь же чокнутого, кто бы стал такое готовить, больше нет.

В трубке раздался шорох, потом приглушенный голос Джейкобсона:

– Купер, тащи сюда свою задницу. Работа для тебя есть.

Приглушенное бормотание, расслышать невозможно – говорили очень тихо. Скорее всего, Купер получал инструкции.

Элис дернула меня за рукав:

– Нужно ему сказать.

– Ты серьезно?

– Нам нужна помощь!

Снова Джейкобсон:

– Отличная работа, Эш, я восхищен. Инициатива – мне это нравится.

Ну и славно.

– И еще я бы хотел поговорить с теми, кто жил рядом с Джессикой Макфи. Это займет какое-то время, но, думаю, попробовать стоит. И если еще останется время, надо будет ее коллег потрясти.

– Не думаю, со свидетелями любой констебль сможет поговорить. Наша группа должна заниматься аналитической оценкой, мыслить нестандартно и применять знания на практике.

– Ага. А еще мы устанавливаем связи. Собираем информацию. Трясем людей. Расшевеливаем их воспоминания. Если кто-то имеет доступ к больничным наркотическим средствам или медицинским картам пациентов, он в сфере нашего внимания.

Молчание.

Я снова провел рукой по стеклу, заставив его заплакать. Слезы конденсата потекли на резиновую кромку.

Над входной дверью двенадцатого номера загорелся свет.

С другого конца линии донесся вздох.

– Хорошо. Но я хочу, чтобы оперативные сведения предоставлялись регулярно, и жду вас обоих сегодня в семь вечера с докладом на сборе команды. И, пока не забыл, мне нужно поговорить с доктором Макдональд. Она с тобой, я полагаю?

А где ей еще быть? Я ткнул пальцем в кнопку спикерфона и протянул мобильник Элис:

– Хочет с тобой поговорить.

– Доктор Макдональд? – Голос Джейкобсона эхом разнесся по старому «ягуару». – Я получил еще один звонок от детектива-суперинтенданта Найта и Несс. Они хотят знать, почему вы до сих пор не встретились с доктором Дочерти.

Элис облизнула ссадину на губе, отчего та снова закровоточила. Откашлялась.

– Это было…

– Пусть он боль в заднице, но они сделали официальный запрос относительно вашего вклада в расследование. Они проверяют нашу команду, и я никому не позволю нас подвести. Так что будьте столь любезны, идите и сотрудничайте.

Ее нижняя губа задрожала. Она судорожно выдохнула:

– Да, детектив-суперинтендант. – Голос безжизненный и тихий.

– И если у вас есть какие-то потрясающие достижения, мне сначала скажите, о’кей? Не болтайте об этом повсюду, как пьяный тинейджер.

Я кивнул на телефонную трубку и сжал другую руку в кулак, немедленно ответивший мне пронзительной болью.

Она покачала головой:

– Да, детектив-суперинтендант.

Вот ведь маленький волосатый урод.

Щелкнул кнопкой спикерфона, прежде чем он смог сказать еще какую-нибудь гадость, и снова поднес мобильник к уху:

– Как у нас дела с Сабиром? Он уже поработал с центральной базой данных?

– А вот ты позвони ему и выясни. Веришь или нет, Эш, но моя работа – руководить группой, а не мотаться у тебя на посылках. Я уже начинаю думать, что ты почти нормальный офицер полиции, не разочаровывай меня. – Потом щелк, и связь прервалась.

Я сунул мобильник обратно в карман:

– Не обращай на него внимания, он обычный задрот.

Входная дверь номера двенадцать распахнулась, из нее вышел большой мужчина. Высокий, широкоплечий, волосы зачесаны назад, черное пальто, темно-серый костюм, лимонного цвета рубашка и галстук в полоску. Нос крючком, лоб высокий. Выглядел весьма солидно. Я сверился с фотографией, которую миссис Керриган оставила на каминной полке. Имя – ПОЛ МЭНСОН – выведено шариковой ручкой печатными буквами на обратной стороне фотографии вместе с домашним адресом и номером мобильного телефона. Точно он.

Рядом с Мэнсоном возникла женщина, протянула ему портфель, потом встала на цыпочки и чмокнула его в щеку. Потом появился маленький мальчик в синем с золотом блейзере школы Маршала. Мэнсон протянул руку, потрепал его по волосам. Потом повернулся и потопал вниз по ступенькам к «порше», припаркованному на гравийной подъездной дорожке.

– Ты только погляди на них. Прямо как с рекламы зубной пасты.

Мэнсон влез в машину, и та заворчала, как сердитый ротвейлер. Наверное, у него был пульт дистанционный, потому что ворота сразу же щелкнули и распахнулись.

Элис облизала губы:

– Я… не думаю, что смогу…

– Слышала, что сказала миссис Керриган, – он бухгалтер мафии. И вот это все – дом, одежда, частная школа, – все это оплачивается наркотиками, проституцией, вымогательством, избиениями и убийствами. А этот ублюдок просто смазка, которая помогает колесам крутиться.

– Но это не значит, что он должен умереть.

– Или он, или Хитрюга. Заводи машину.

– Так, отлично, притормози немного, пропусти вперед еще одну.

Элис притормозила перед развязкой, немного подождала, потом снова скользнула в поток машин.

– Ну вот, у тебя очень естественно выходит.

Справа вдоль дороги река, вроде узкой бетонной ленты. Слева – викторианские особнячки, расставленные строгим геометрическим узором. Престижные офисы с солидными названиями терлись плечами с единственным в Олдкасле пятизвездочным отелем.

Ехавший впереди Мэнсон свернул налево, к Вайнд.

Элис поехала вслед за ним. Держалась на расстоянии. Не газовала, на хвост не липла. В общем, все делала как надо.

Облизала губы:

– Эш, нам надо поговорить о…

– Следи за машиной. Так, следующий поворот направо.

Свернула в переулок, застроенный с обеих сторон особняками из песчаника. Только на этот раз колонны были из мрамора или из гранита. «Порше» припарковался у обочины.

– Теперь проезжаешь мимо него и сворачиваешь налево.

– Но…

– Ты ведешь машину, а Мэнсон – моя забота.

Я повернул зеркало заднего вида и стал наблюдать за тем, как он вылезает из машины и идет