Матрос вернулся с кувшином. Саша сразу приложился, сделал несколько крупных глотков.

– Я заберу?

– Мне не жалко.

В каюте Саша опростал половину кувшина, улёгся в постель, накрылся одеялом, но всё равно знобило. Понемногу угрелся и уснул. Проснулся от присутствия постороннего. Вскинулся, а это Леон.

– А где комтур?

– У меня плохая новость, он погиб.

– Как?

– Мы проникли в Тампль, Магнусу удалось поговорить с де Моле, но стражники нас обнаружили. С боем прорвались в подземный ход. Ну, ты знаешь, который в часовню ведёт. Сработала ловушка, комтур впопыхах проволоку задел. Ход тут же залило водой. Я бежал первым, и мне удалось спастись, а комтур так и не выбрался.

– Матерь божья! Какая нелепая смерть! Тебя ждать к завтраку?

– Приведу себя в порядок и подойду.

– Я пока поведаю рыцарям. Какое несчастье!

Когда Саша поднялся на палубу, к общему столу, застал печаль и уныние. Один из рыцарей сказал:

– Я воевал с Магнусом, он был хорошим воином.

Завтрак был скромным, но вина – в изобилии. Справили тризну, поминали комтура добрым словом. Уже отяжелев от выпитого, попросили Сашу рассказать, о чём шла беседа Магнуса с де Моле.

– Братья, говорили они в камере, я стоял на карауле в коридоре, не слышал ничего.

– Жаль. Может быть, Великий магистр рекомендовал рыцарям избрать нового предводителя ордена, и им должен был быть Магнус?

После полудня у Саши начался озноб, появился кашель, и он слёг с простудой на неделю. Купание в ледяной воде не прошло даром. А лечения никакого, только горячее вино. Но отлежался, хотя слабость была. Саша подумывал уйти из Парижа в Порту или Лиссабон. Остатки казны на судне, комтур погиб, что здесь делать? Сначала болезнь держала, а потом Леон принёс известие. Будучи в городе, сам слышал, как королевские глашатаи оповещали парижан в людных местах о суде над тамплиерами уже завтра.

Папа Климент ранее объявил о роспуске ордена тамплиеров, что следствие инквизиции имеет признания обвиняемых. После буллы о роспуске ордена король официально прибрал в казну земли, замки и прочую недвижимость тамплиеров. Имущество, которое не успел захватить король, перешло большей частью госпитальерам, иначе иоаннитам, или Мальтийскому ордену, а также августинцам, целестинам и доминиканцам.

И Александр решил остаться. Место суда известно – аббатство Святой Женевьевы в Латинском квартале Парижа. Любопытствующих должно быть много, как из других церковных орденов, так и простых горожан. Многие парижане верили слухам о ереси тамплиеров, активно распускаемых инквизиторами. Да и папа приложил руку. Епископы и священники в храмах возводили хулу на орден тамплиеров, хотя суда ещё не было.

В означенный день Саша, Леон и Матье отправились в аббатство. Остальные рыцари остались на судне охранять золото. Вышли рано, подошли к аббатству, а там народа полно, в здание, где должен состояться суд, не протолкаться. Довольно много молодых и крепких мужчин, Саша предположил – из орденов. Госпитальеры всегда в походах и боях были верными союзниками, и судьба тамплиеров им была не безразлична. Интерес их не был праздным. Некоторые опасались, что, разгромив тамплиеров, король возьмётся за них. Оружия ни у кого не было, да при желании не пронесёшь. У ворот стояли королевские стражники и внимательно осматривали входивших. Остановились в толпе метрах в ста от здания суда, дальше продвинуться невозможно. Но люди передавали всё, что слышали, дальше. Конечно, получалась своеобразная игра в «испорченный телефон», но основное узнать удалось.

Сначала выступил Великий инквизитор, огласивший вину тамплиеров. Затем инквизиторы-цензоры зачитали показания обвиняемых. В толпе ахали, разражались ругательствами в адрес тамплиеров. А затем де Моле, как Великий магистр, отрёкся от показаний, выбитых пытками. Так же отреклись от оговора приоры и простые рыцари, доставленные из Тампля. Суд инквизиции был недолгим. После короткого совещания Великий инквизитор объявил вердикт – виновны! Сами инквизиторы марать себя кровью не хотели, осуждённых передали в руки короля в виде королевской стражи. На глазах толпы осуждённых вывели из суда, затолкали в железные клетки на подводах и повезли из аббатства.

В том, что Саша и рыцари не попали в здание суда, был свой плюс. Они пошли за обозом. На улицах парижане выкрикивали оскорбления, кидали в тюремные повозки гнилыми овощами, плевали.

– Гореть вам в геенне огненной, проклятые еретики!

Король специально хотел подвергнуть верхушку ордена унижениям, растоптать морально. Рыцари, видя беснующуюся толпу, стискивали зубы, с трудом сдерживаясь, чтобы не набить морду наиболее активным горожанам. Обоз по мосту через Сену въехал на остров Сите и вошёл в тюрьму Консьержери. Рыцари побрели на корабль, пересказали собратьям о суде.

– Если бы нас была сотня, мы могли бы напасть и освободить Великого магистра, – с жаром заявил один из рыцарей.

– А дальше что? Король двинет против нас всю армию и раздавит.

– Плевать! Зато умрём, как воины!

С этого дня Александр каждое утро ходил в город, посещал площади возле рынков, другие людные места. И дождался. Три дня спустя после суда появились глашатаи, объявившие о казни еретиков на Еврейском острове. В те времена был такой у западной оконечности острова Сите, их разделяла маленькая протока. Со временем протока заилилась, и острова стали единым целым. Казнь была назначена на 18 марта. Памятуя о огромной толпе на суде в аббатстве, Александр арендовал лодку с лодочником на весь день. Далеко за полдень вернулся на судно и пересказал рыцарям горестную весть. Помрачнели рыцари. Для них Великий магистр, хоть орден распущен папой, как знамя, символ, их старший товарищ.

– Надо быть, – решили рыцари.

Двоим надо было остаться у казны. Чтобы не было обид, бросили кости. Присутствовать на казни выпало Саше, Леону и Марку.

Между тем на Еврейском острове готовили эшафоты для казни и площадку из дерева, на которой будут установлены кресла для короля, свиты и папы. Они лично хотели насладиться казнью.

Поскольку суд уже состоялся и в вердикте никто не сомневался, по Франции прошли показательные казни сожжением. В самой Франции были сожжены 538 рыцарей-тамплиеров, на Кипре – 75, на Майорке – 25. Более тысячи тамплиеров были разосланы по монастырям, где заключены в темницы. Большинство из них прожили год-два,