Всё хорошее обязательно быстро кончается, отдых пролетел незаметно. В один из дней комтур пригласил к себе Александра.
– Пора ехать.
– Я готов.
– Кроме Фабьена, кого возьмёшь? Даю тебе право выбора.
– К сожалению, я не знаю рыцарей и положусь на твой выбор, брат. Надеюсь – пьяниц и лентяев среди них не будет?
– Казна – дело слишком серьёзное, ответственное. Да ты и сам это знаешь. Даю пятерых, через полчаса они будут во дворе. А пока получи деньги от Рене.
Саша пошёл за деньгами, а Витте – собирать рыцарей. Денег Рене выдал скромно – на проезд кораблём и питание, Саша получил тощий мешочек с монетами, которые сам доставил в Томар. Финансисты всегда прижимисты. Саша сам мотом не был, но запас считал иметь необходимым. Спорить с Рене не стал, вышел во двор, а там рыцарей шесть, а не пять.
– Один приведёт коней из Порту назад, – успокоил комтур.
Рыцари выстроились в полном боевом снаряжении – в кольчугах, шлемах, с мечами и ножами, как на смотр.
– Мечи и шлемы, кольчужные перчатки придётся оставить. Кто хочет – возьмите кольчуги, но их придётся носить под одеждой, скрытно. Ножи брать обязательно. Снимайте.
Рыцари сняли доспехи, с мечами расставались неохотно. Комтур успокоил:
– Всё ваше оружие будет храниться в арсенале, получите по прибытии. Во время поездки полностью подчиняетесь Огюсту, как мне или магистру. Поручение очень важное, никаких вольностей вроде выпивки или женщин. Посещать знакомых в Париже, если таковые есть, запрещаю. Полная скрытность! Никто не должен знать, что вы из ордена, и вашу цель.
– Мы и так её не знаем, – ухмыльнулся Гюнтер.
Он был единственный из германцев в замке Томар, не считая комтура.
– Выезд в полдень, после обеда. Личных вещей брать поменьше.
Рыцари засмеялись. Кроме сменного белья, брать было нечего. Почти всем пришлось бежать спешно, хорошо хоть оружие и броню забрать успели. А кто промедлил, уже сидел в тюрьме.
Пообедали, выехали из замка небольшим отрядом – восемь рыцарей и два оруженосца. За три дня добрались до Порту. Один рыцарь и оба оруженосца после обеда в харчевне забрали всех коней и ускакали. Рыцари отправились в порт. У причалов два судна – португальская каракка и французская фелюка. Каракка шла в Амстердам, и капитан охотно взял пассажиров. Кто откажется от денег, тем более до Гавра по пути?
Каракка судно большое, две мачты и две палубы, строить их в Португалии начали по венецианскому образцу. На двух рыцарей – по каюте, можно сказать удобно, не то что на нефе, на котором рыцарей с лошадьми перевозили на Святую землю. И кормили сносно – вяленое или солёное мясо с овощами, свежая рыба – вареная или жареная на выбор, вино и пиво. Но вместо лепёшек – сухари. За столом хруст стоял. Рыцари все здоровые, зубы крепкие. После обеда прогулки по палубе и сон.
По пути заходили в Бордо, где стояли два дня под выгрузкой и погрузкой, потом прошли мимо Нанта и через десять дней с момента отплытия прибыли в Гавр, самый близкий к Парижу морской порт. Лошадей нет, ехать на повозках долго и тряско. Александр стал искать корабль, идущий в Париж. Нашёл небольшое судно, кают нет, зато уже отходит. Разместились на палубе, рыцарям к лишениям не привыкать, особенно тем, кто воевал в дальних походах. Тесно на палубе и кормёжка скудная – сухари и солонина. Да ещё против течения Сены шли, скорость невелика. И только через день подул сильный попутный ветер. Ещё два дня – и Париж. При виде столицы рыцари оживились, почти все когда-то были в столице, тем более в Тампле. Когда высадились, Фабьен отправился к себе домой. Александр вручил ему деньги на пропитание и посоветовал:
– Не пей. Сделаем дело, тогда гуляй. Сам видишь – орден сохранится, пусть не в Париже и даже не во Франции. А по мне, так в Португалии климат лучше, тепло, смоковницы растут. Даю пару дней на отдых.
Сам Александр с рыцарями устроился на постоялом дворе, специально подобрал недалеко от Тампля. Уж теперь-то Саша знал, где часовня и где дом Фабьена. И себе и рыцарям дал два дня отдыха. На третий день с утра сам направился к Фабьену.
– Ты готов? И тележка на ходу?
– Готов!
– Не спеша иди к часовне, я буду там с рыцарями. Погоди, а факелы? Купи десяток, держи деньги.
Саша исходил из того, что сейчас рыцарей больше и мешки из казны вынесут ко входу быстрее. Только всю ли казну надо выгребать или часть её? Всё упиралось в риск при перевозке. Решил – возьмут побольше, но не всё, приблизительно половину. На постоялом дворе взял двух рыцарей. Много людей у часовни – подозрительно для окружающих.
Подошли к часовне, перед ней знакомая тележка, а из молельни шум, потом дверь резко распахнулась, и из неё буквально вылетел клошар. На пороге появился разъярённый Фабьен.
– Появишься здесь ещё раз, сильно пожалеешь! Руки-ноги переломаю! Нашёл себе ночлежку, безбожник!
Картина ясная, нищий обосновался под крышей часовни. Изрыгая ругательства в бессильной злобе, нищий поковылял прочь.
Александр зашёл внутрь. Никого, но запах сильный от пребывания клошара. Саша повернул статую, открылась плита. Он позвал рыцарей.
– Зажигайте факелы, спускайтесь, но не уходите. На середине подземного хода есть ловушка, натянута проволока. Не дай господь её задеть. Я покажу. От входа до неё восемьдесят три шага, а от хранилища сто шестнадцать. Запомнили?
Рыцари зажгли факелы. Первым полез Фабьен, за ним Гюнтер, затем Леон, последним Александр, который рычагом закрыл плиту. Саша протиснулся вперёд, пошёл, вслух отсчитывая шаги. На восьмидесятом опустил факел вниз. Ещё два осторожных шага, и все увидели проволоку.
– А что будет, если её зацепить? – спросил Леон.
– Великий магистр не успел мне сказать, но лучше не испытывать.
Добрались
