Накинув плащ на плечи девушки, Коллин помогла ей застегнуть пряжку у горла и с почтительным поклоном удалилась. Но прежде чем уйти, она с любопытством посмотрела на Джеймса и, похоже, пришла к определенным умозаключениям. Впрочем, Джеймс не удивился если бы вдруг оказалось, что компаньонка Давины либо знала, либо догадывалась, где ее госпожа провела ночь.
Решив не брать лошадей, Джеймс с Давиной вышли за ворота замка. День выдался солнечный, хотя и холодный. К этому часу солнце уже разогнало остатки ночного тумана и сырости не ощущалось.
Джеймс свернул на тропинку, что вела на вершину холма и пролегала через довольно густой лес. Слева от них по каменистому руслу протекал быстрый ручей, и им, чтобы услышать друг друга, пришлось бы кричать, поэтому они шли молча, чему Джеймс был весьма рад. Ему хотелось собраться с мыслями и найти нужные слова. К тому же у него накопилось к Давине немало вопросов.
Он замечал ее косые взгляды, но стоило ему повернуть голову, как она тут же опускала глаза. Наконец они добрались до самого верха и остановились на поляне, любуясь роскошным видом – зелеными шапками сосен на склонах и сверкающей гладью озера в самом низу.
– Эта безыскусная красота напоминает мне тебя, Давина, – пробормотал Джеймс. – Красота суровая и строгая зимой, но на весеннем солнышке тут все изменяется. Земля одевается зеленью, а вересковые поля оживают и покрываются цветами…
– Вот так чудеса! От холода в тебе проснулся трубадур, – с нервным смешком заметила Давина.
Джеймс пожал плечами и пробормотал:
– Не знаю, кто во мне проснулся, но я хочу от тебя правды, Давина. Зачем ты приходила ко мне ночью, если не захотела остаться даже до утра? – Тут Джеймс вдруг замер на мгновение, потом прошептал: – Черт возьми, что это там?…
– Ты о чем? – Давина посмотрела в ту же сторону.
– Там за деревьями что-то движется, – ответил Джеймс.
– Я ничего не вижу, – сказала Давина. А в следующее мгновение заметила, как сверкнул на солнце клинок меча. И почти тотчас же она увидела еще несколько таких же вспышек.
– Проклятие… Не надо было так далеко отходить от замка без охраны, – проворчал Джеймс. – Их слишком много. Мне всех не одолеть.
Давина зябко поежилась и прошептала:
– Может, они не сделают нам ничего плохого? А если это разбойники… Не могли бы мы от них откупиться?
– Думаю, что эти люди настроены торговаться, – ответил Джеймс, еще больше помрачнев.
И теперь стало ясно, что они были окружены – со всех сторон к ним приближались вооруженные люди.
– Мы пропали, – прошептала Давина, приготовившись к самому худшему.
– Нет, если нам удастся найти такой путь вниз, где они нас не встретят, – пробормотал Джеймс.
– Но это невозможно. Посмотри, они перекрыли все тропинки. Нам мимо них не проскользнуть.
Джеймс молчал, глядя вниз, на серые воды озера. Внезапно лицо его прояснилось, и он что-то тихо пробормотал себе под нос.
– У тебя есть план? – с надеждой в голосе спросила Давина.
– Да, есть. – Он снова взглянул на подернутую рябью воду.
– Но нам ведь не придется прыгать в воду?! – в ужасе воскликнула Давина.
– Не так уж тут высоко, – ответил Джеймс. – Мы с Малколмом частенько ныряли в воду с этой поляны, когда были детьми.
– Но ведь зима… Мы окоченеем!
Джеймс ослепил ее улыбкой, в которой не было страха, но был дерзкий вызов судьбе. Казалось, он и впрямь верил в то, что ни с ним, ни с ней не могло случиться ничего плохого.
– Лучше уж утонуть, чем попасть в лапы врагу, – заявил он с веселой улыбкой.
Давина посмотрела вниз.
– А другого пути нет? – спросила она с дрожью в голосе.
Джеймс отрицательно покачал головой, лишив ее последней надежды.
– Я не очень хорошо плаваю, – со вздохом сказала девушка.
– И я не очень. – Ее спутник снова улыбнулся.
Давина недоверчиво взглянула на него и, как ни странно, немного успокоилась. Уж если Джеймс в такой момент был способен дразнить ее, значит, считает, что они непременно спасутся.
– Возможно, нам и не придется никуда плыть, – тихо сказала Давина. – Скорее всего, мы погибнем во время падения.
– Вот это сила духа! – воскликнул Джеймс. Усмехнувшись, он подмигнул ей и спросил: – Ты мне доверяешь?
– Да, конечно. – Давина кусала дрожавшие губы.
– Тогда держись за меня покрепче, – прошептал Джеймс. – Ну, иди ко мне…
С бьющимся сердцем Давина прижалась к его груди. Он тотчас же обнял ее, и она блаженно вздохнула, наслаждаясь его теплом и силой. Она верила ему беззаветно, но при этом знала, что шансов выжить у них меньше, чем умереть.
– Я люблю тебя, Давина Армстронг, – прошептал Джеймс.
Это неожиданное признание вызвало у нее такую бурю эмоций, что она забыла о страхе. Посмотрев ему в глаза, Давина увидела: он говорил правду. И сердце ее воспарило к небесам.
– А я люблю тебя, Джеймс Маккена, – ответила она шепотом и чмокнула его в щеку.
И в тот же миг Джеймс еще крепче прижал ее к себе – и прыгнул вперед. Давина вскрикнула, почувствовав, что падает. Она изо всех сил прижималась к Джеймсу, хотя в этом едва ли была необходимость: он держал ее так крепко, что ей не удалось бы выскользнуть, даже если бы она того захотела.
С силой ударившись о воду, Давина содрогнулась, и у нее от жуткого холода перехватило дыхание. А в следующее мгновение она почувствовала, что они идут ко дну, погружаясь все глубже и глубже в ледяную воду. Какие-то ветки цеплялись за одежду, а по лицу скользили стебли и травы…
«Я люблю тебя, Давина Армстронг». Эти слова Джеймса, многократным эхом повторявшиеся в ее сердце, придавали ей сил и помогали противостоять холоду и мраку. Но если озеру будет угодно забрать ее жизнь, что ж, так тому и быть…
Но они так и не достигли дна. Внезапно Давина почувствовала, что какая-то сила выталкивает ее на поверхность. Конечно же, это был Джеймс. Изо всех сил работая ногами, он тащил ее за собой наверх. Она пыталась ему помогать, но замерзшие ноги и руки не слушались ее. Когда же они наконец выплыли на поверхность и Давина сделала первый вдох, воздух больно обжег легкие. Судорожно дыша и отплевываясь, она по-прежнему крепко держалась за Джеймса, уже плывшего к берегу.
Вскоре они увидели стоявших на вершине холма вооруженных людей, и Давина даже слышала их гневные крики. Слов она разобрать не могла, но было ясно, что их с Джеймсом заметили.
– Будем молиться о том, чтобы у них не оказалось луков и стрел, – сказал Джеймс. Он плыл, загребая ледяную воду одной рукой, а другой придерживал девушку. Давина же едва могла шевелить
