Лео начал покрывать поцелуями ее бедра и живот, поднимаясь все выше к ее груди и шее.
– Ты на вкус как горячий мед, – прошептал он.
Когда он приник к ее губам, его поцелуй был жадным и обжигающим. Потом он поднялся на ноги, сорвал с себя рубашку и швырнул ее на пол. За ней полетели туфли и носки, потом ремень, брюки и нижнее белье. Склонившись над Хеленой, он потянул за край ее кружевных трусиков.
– Несмотря на то что они очень соблазнительные, их придется снять. – Одним рывком он потянул их вниз и бросил на пол к своей одежде.
У нее пересохло во рту от того, насколько великолепным было его тело, словно у современного центуриона. Хелена проследила взглядом за темной полоской волос на его груди, опускаясь ниже к его животу, и тяжело сглотнула, увидев его возбужденную плоть. Ей захотелось потянуться к ней и взять в свои руки, но она засмущалась и спряталась под одеяло, чтобы не чувствовать себя такой обнаженной.
Лео не страдал от подобных вещей и стоял перед ней гордый в своей красе. Его глаза жадно скользили по ее телу, как у человека, который осматривает стол, уставленный разными вкусными блюдами, не зная, с чего начать. По его взгляду Хелена поняла, что он только приступает к тому, чтобы утолить свою жажду.
Лео разорвал маленькую блестящую упаковку, надел презерватив и лег рядом с Хеленой.
– Ты еще красивее, чем была раньше. – Его руки скользили по ее телу, заново открывая его чувствительные местечки, начиная с внутренней стороны ее коленей и заканчивая мочками ее ушей. Как оказалось, Лео прекрасно помнил, что сводило ее с ума. – Но осталась такой же чувственной.
– Лео?
– Да? – Он потерся носом о ее шею.
– Пожалуйста, помолчи и займись делом.
Лео замер на долю секунды, а потом тихо рассмеялся. Он взял Хелену за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза.
– Никаких сожалений.
– Что?
– Повтори, – потребовал он.
– Ладно. – Она скажет что угодно, только бы почувствовать его внутри себя. – Никаких сожалений.
Едва эти слова слетели с ее губ, как Лео наклонился над ней и рывком вошел в нее, заставив громко ахнуть. Хелена потянулась и вонзила пальцы в его плечи. Она закрыла глаза, запрокинула голову и позволила страсти поглотить всю себя без остатка. Она слишком долго отказывала себе в удовольствиях, но сегодня она возьмет все, что Лео хотел дать ей. И даже больше. О том, что последует за этой близостью, она подумает завтра. Или послезавтра.
– Никаких сожалений… – прошептала Хелена, все быстрее и сильнее двигая бедрами, пока ее вселенная не разлетелась на осколки и она не услышала, как Лео глухо зарычал, запрокинув голову.
✽ ✽ ✽
Лео отбросил в сторону простыню и лежал на спине, уставившись в потолок и прислушиваясь к шуму льющейся в ванной воды.
После ночи невероятной близости с Хеленой ему следовало бы чувствовать себя удовлетворенным, но ему хотелось большего. Его воображение рисовало женщину в душе, ее длинные ноги и соблазнительные изгибы, влажные и гладкие. Лео хотелось вскочить и присоединиться к ней, прижать ее к мраморной плитке и еще раз овладеть ею. Но нужно было взять себя в руки, чтобы убедиться, что он по-прежнему в состоянии мыслить здраво.
К тому же Хелена могла бы почувствовать дискомфорт, занимаясь с ним любовью в четвертый раз. Когда под утро он вошел в нее в последний раз, она чуть поморщилась, словно от боли, и, крепко обвив его ногами и впившись ногтями в его ягодицы, втянула его в себя еще глубже. Может, у нее долгое время никого не было? В Лондоне она уверяла его, что у нее есть парень, но Лео не сомневался, что это ложь. Будь ее слова правдой, она не полетела бы с ним в Италию.
Он задумчиво потер подбородок.
Семь лет назад Лео лишил ее девственности и, хотя злился на нее, что она не предупредила его, втайне был польщен, что для первой близости она выбрала именно его. Он поставил на ней своеобразную печать, и его самолюбие тешило, что женщина могла принадлежать исключительно ему.
Лео приподнял голову и посмотрел на дверь, ведущую в ванную комнату. Интересно, сколько у Хелены было любовников с тех пор, как они расстались? Надо было дать Нико приказ поискать информацию не только о ее банковских счетах, но также о ее личной жизни.
Он снова уронил голову на подушку и нахмурился.
Бог мой, да что с ним происходит? Его не заботили связи Хелены с другими мужчинами. Этой ночью они всего лишь удовлетворили снедающее обоих желание – ничего больше. Несколько часов сногсшибательного секса не могут изменить прошлое, и уж точно никак не повлияют на их будущее.
Лео поднялся с кровати, подобрал с пола свою одежду и еще раз глянул на дверь ванной комнаты. Или Хелена умудрилась утопиться в ложке воды, или медлила в надежде, что ему надоест ждать и он уйдет. Может, она успела пожалеть о случившемся этой ночью?
Ему стало дурно от этой мысли. Однажды, в тот вечер, когда она порвала с ним, он уже видел в ее глазах сожаление и что-то похожее на жалость и решил, что никогда не позволит ни одной женщине смотреть на него подобным образом.
Лео медленно развернулся и, не одеваясь, вышел из комнаты.
Глава 8
Хелена разгладила складку на своих черных брюках и искоса посмотрела на Лео.
– Все было очень мило, – осторожно заметила она, пристегивая ремень безопасности.
– Ага.
Повисла пауза. Хелена чуть подождала, но Лео ничего не добавил.
– Тебе не кажется, что Анна намеренно не появилась на обеде?
– Угу.
– Я не ожидала, что ее мать окажется такой приятной женщиной. Ты давно знаком с Марией?
– Нет.
Хелена вздохнула. Прекрасно. Три односложных ответа подряд. Он был совсем не похож на того мужчину, который сидел только что рядом с ней за столом и расточал любезности налево и направо. Лео играл роль влюбленного настолько хорошо, что Хелена в какой-то момент начала путать игру с реальностью.
Она с сожалением подумала о том, что Лео не присоединился к ней в душе этим утром. И это ее вина, что она повела себя как настоящая трусиха. Когда она наконец вышла из ванной, Лео уже ушел, и единственным, что свидетельствовало об их жаркой ночи, был запах разгоряченных тел и секса.
Десять минут спустя они вошли в апартаменты Лео, и Хелена молча пошла в гостевую комнату.
– Ты куда?
– К себе. – Хелена резко остановилась и посмотрела на Лео. – Ты не против? – Его отстраненность раздражала ее и причиняла боль. – Я
