Его мысли были заняты почтовой открыткой. С улицы От ничего не пришло, Лола не позвонила, но конверт со штампом «По указанному адресу не проживает» не вернули.
В «хорошие» дни он уверял себя, что полгода еще не прошли. В такие дни, как сегодня, он смотрел телевизор, читал почту и отвечал на звонки. Дафна оказалась настойчивой, и на сей раз он решил поговорить.
– Я знаю человека, который мог бы заинтересоваться твоей книгой. Его зовут Макс Делорм, он с тобой свяжется.
Макс позвонил поздно вечером:
– Я друг детства Дафны. Проводил каникулы с ее семьей с самого моего рождения до развода родителей. Мне было тринадцать. Дафну знаю как облупленную, никогда с ней не спал. Характер у девушки плохой… – Макс улыбнулся. – …зато голова хорошая. Бывает иногда. Нет, довольно часто.
Бертран молча ждал продолжения.
– Мой отец издавал комиксы, три года назад я принял факел из его слабеющих рук. Я знаю, кто ты, видел твои работы, и меня заинтересовала идея книги о воде. Ничего не стану обещать, но хотел бы знать, как ты видишь это издание.
– Нечто текучее, плавное, как прогулка. Несколько коротких текстов. Хочу, чтобы читатели почувствовали воду, и работаю над этим. Много фотографий на каждой странице. Изображения не должны нуждаться в пояснениях. Снимков много, будет еще больше.
– Давай встретимся, когда вернешься.
– Не раньше мая. Я позвоню.
– Не торопись. Я пока подумаю об издательской стороне проекта.
– Спасибо.
Бертран знал, кого должен благодарить за протекцию, и сделал это. Дафна сидела в гостиной, на диване цвета лишайника. Она улыбалась и думала: «Воистину, телефон – чудо! Доносит до нас улыбку и слезы». Дафне впору было расплакаться от счастья: сегодняшний звонок был очень позитивным и обещал будущее, внушающее надежду / ожидаемое / непредвиденное. У нее была природная выдержка, она точно знала, что говорить и делать (или НЕ делать) в решающий момент, если хочешь добиться поставленной цели.
– Хлоэ собирается использовать четыре твои фотографии. Считает, на палубе ты поработал лучше нее.
– В какой номер?
– Июньский.
– Я ей позвоню.
– Работы и правда хороши, я их видела. Тебе следует чаще снимать моду.
– Нет. Это «умный стих», минутное озарение.
Она улыбнулась. Он отключился.
Почему я больше не чувствую твоих рук, Лола?
6
Мари-Анж открыла дверь Лоле с детьми. Франк стоял в конце коридора, опираясь на палку, одетый в широкие штаны и объемный свитер. На бывшую жену он даже не посмотрел, а детям улыбнулся. Они не испугались – видели его лицо каждый день на экране, – закричали «папа»! И обняли, словно расстались накануне, а Лола пошла за чемоданом и коляской. Она не замечала окружающего пейзажа и думала только о Франке: волосы у него той же длины, что и тогда, в Рождество, та же улыбка, с детьми он говорит тем же тоном, но держится скованно.
Она носила вещи, мысленно готовясь встретить взгляд голубых глаз Франка. Мари-Анж указала ей комнату, объяснила, какие вещи они привезли с собой, в том числе раскладушки… Лола прислушивалась к голосу Франка, он и дети смеялись, воспоминания накатывали волнами.
– Уверена, все пройдет очень хорошо, – сказала Мари-Анж.
– Я привезла вам копию моего расписания.
– Отдай Франку…
Лола вернулась в гостиную.
– Вот медицинские карты и мое расписание полетов.
Он встал и отошел, чтобы она могла расцеловать детей.
– Мамочка вернется за вами через девять дней.
Франк вывел ее за дверь, под чистое апрельское небо, и сказал, глядя в упор:
– Я не такой идиот, чтобы похищать Ленни и Марию. – Помолчал и добавил фразу, которую поклялся произнести, чего бы это ни стоило: – Если бы я не остановился на автобане выслушать твое «эпохальное» сообщение, лежал бы сейчас в могиле вместо Камински.
Лола промолчала, и он сказал то, что решил не говорить:
– Мегера была права. Из-за тебя я страдаю так сильно, как не мог даже представить, и топчусь по руинам моей жизни.
– Франк, я…
Он дернул рукой с тростью.
– Я не готов выслушивать извинения и не хочу понимать тебя.
Тишина сгустилась. Франк повернулся, чтобы уйти. Останься он еще хоть на секунду, вынужден был бы признать, что находит Лолу такой же красивой и желанной, как раньше. Его жизнь совсем запуталась. Он подогревал гнев, чтобы держаться на плаву, много работал, голова была занята уравнениями, но… Он все еще любил ее. Готов был выслушать. Но забыть? Никогда.
Швыряние предметов успокаивает нервы, но в лесном шале проблема решалась иначе, совсем просто: Мария молча дала понять, что хочет к отцу на руки.
7
Я понимаю твой взгляд.
Признание Франка не утешило Лолу, и пятьдесят шесть километров обратного пути показались ей нескончаемыми. Она приняла его последние фразы как неизбежную плату за то, что сделала. Расставание с детьми – как следствие моего решения. К счастью, во второй половине дня она улетала, и времени осталось только на сборы. В Лионе ей удалось поспать, оттуда она отправилась в Варшаву, потом в Осло. Чувства были под контролем, но списком пассажиров она завладела, опережая всех своих коллег.
– За кого из звезд ты мечтаешь выйти замуж? – Стюардесса со стильной прической «серебристый ежик» задала вопрос из какого-то дурацкого теста.
– За Джорджа Клуни, как и все, – ответила Лола, думая про себя: Я не хочу увидеть тебя, Бертран. Я хочу тебя.
– Ты выглядишь очень влюбленной!
– Не сильнее любой из нас! – рассмеялась Лола.
Полет туда получился очень комфортным. Пассажиры, экипаж, прогноз погоды, кормежка – все было легко, а вечеринка в Осло «под знаком Джорджа» вышла веселая. Лола закрыла дверь номера, сбросила мокасины, как тринадцатилетняя девчонка, и вошла в «Гугл». Он – как обычно – ничем ее не порадовал, так что пришлось прибегнуть к «спицетерапии». На стоянке и в Нуазьеле черный жакет занимал руки. Телевизор включен, мысли путаются, связать ряд, распустить… Сегодня вечером она будет думать о глазах Франка… И о глазах Бертрана на фотографии в Le Monde – честных, печальных, вопрошающих. Ты думал обо мне? Тебе грустно из-за меня? Я отправила тебя в тот ад… Уверена, ты думал обо мне, когда тебя похищали. Я хочу знать. Я хочу увидеть тебя. А ты нет? Потому-то и не пишешь. Я просто хотела, чтобы ты вернулся как можно скорее.
Я потеряла тебя и испортила жизнь Франку, а хотела обратного.
Она схватила пульт, нажала на кнопку… И попала на конец норвежской передачи. Нет, не о рыбаке, изящно закидывающем удочку, а об очень красивой молодой блондинке, улыбающейся счастливой улыбкой. Она вязала свитер, о котором мечтают женщины всего мира. Лола услышала голос Бертрана: «А ты?» Я хочу жить с тобой.
