Некоторые из нас даже обладают властью над смертью. Разумеется, тела наши умирают, как и у всех прочих, но для нас все на этом не заканчивается. Мы открываем дверь не в темноту, просто переходим в другое жилище, то есть в другое тело – лучшее или худшее, это смотря кто что заслужил. Еще мы обладаем властью над дикими зверями. – (Тут я вспомнил о Кенеке, львах и слонах.) – Мы можем заставить их слушаться, как домашних собак. Если не веришь, то погляди вон на тех антилоп. – Кумпана показал на стадо белохвостых гну, которые выглядывали из-за деревьев ярдах в ста пятидесяти от нас. Я всегда думал, что этих диких животных приручить невозможно. – Сейчас я их позову, и ты сам убедишься.

Старик отошел от меня в сторону и издал какие-то напевные призывы. Гну как будто прислушались, а затем медленно двинулись в нашу сторону и вскоре остановились рядом с Кумпаной, как коровы во время дойки. Они терпеливо и покорно ждали, но, почуяв мой запах, зафыркали, замахали хвостом, выставили вперед рога и, к моему ужасу, понеслись прямо на меня. Мы с Хансом уже приготовились стрелять, но тут вдруг Кумпана что-то им сказал и замахал руками, совсем как укротитель на дрессированных животных. Гну тут же развернулись и неуклюже поскакали прочь.

– Это не антилопы, баас, – прошептал Ханс, – а люди в облике зверей, как и те слоны.

– Возможно, – ответил я, слишком пораженный, чтобы спорить.

А Кумпана вновь заговорил:

– Надеюсь, теперь ты поверишь, Макумазан, что мы имеем власть над животными, которых считаем своими братьями. Они живут здесь в полной безопасности. Мы использовали звездную силу, чтобы прогнать с нашей земли опасных зверей вроде львов и крокодилов. Ты также не найдешь здесь ни одной змеи, господин. – («Должно быть, – подумал я, – святой Патрик завещал племени дабанда свою мантию».) – А еще мы умеем лечить болезни и насылать хвори, вызывать дождь и останавливать бурю – поэтому нас считают колдунами.

– Пусть так, но все это не объясняет, с какой целью ты привел в свою землю белого Странника и почему его затем отсюда изгнали, подвергнув, как оказалось, смертельной опасности.

– Я привел этого человека, Макумазан, потому что ему суждено сыграть важную роль в нашей истории, так же как и некогда в прошлом. А прогнали мы Странника за непослушание. Им овладело безрассудство, и в наказание он должен был изведать вкус страха. Больше не спрашивай меня о нем, господин, потому что я не смогу ответить. Кто знает, не найдешь ли ты ответы сам, прежде чем все свершится.

Мне захотелось утолить свое любопытство до конца и спросить старика еще и о таинственной женщине, которая, как утверждают, живет на острове посреди священного озера. Я подозревал, что она представляет собой что-то вроде африканского водяного из старинных легенд, которые встречаются в любой стране. Однако стоило мне лишь заикнуться о Тени, как Кумпана, обычно такой спокойный и приветливый, сурово посмотрел на меня, и я умолк.

– Господин Макумазан, я вижу, что ты не веришь в нашу жрицу, Тень Энгои, которой мы поклоняемся. Мы не говорили об этом, но у тебя все написано на лице. Насколько я знаю белых людей, они невежественны в чужих верованиях и относятся к ним снисходительно. Однако я прошу тебя не глумиться над нашей жрицей, а ведь именно это было у тебя на уме. Я ответил на твои вопросы как мог, но о ней я говорить не хочу. Ты сам должен будешь все узнать. – И, не дав мне и рта раскрыть, Кумпана присоединился к стражнику.

Мы с Хансом остались вдвоем.

– Баас, – подал голос мой слуга, – вас всегда привлекали приключения и интересовали загадочные народы. На этот раз вам повезло вдвойне. Похоже, баас, они тут все колдуны вроде Кенеки. Мы угодили в их сети, и уж теперь, можете не сомневаться, баас, эти пауки выпьют все наши соки. Кстати, Рыжий бык тоже колдун, иначе его уже давно бы убили. И с чего бы дабанда вдруг так радуются его появлению, если этот парень не один из них? А как, интересно, он моментально запомнил слова клятвы, когда заставил Кенеку их повторить? Да и Белая Мышь наверняка тоже была ведьмой, хотя и очень милой. Иначе как бы она сумела заморочить голову доброму христианину Хансу? Она ведь заставила меня поверить, что она ревнивая жена Кенеки и что я ей нравлюсь! Ох и угораздило же нас забрести в заколдованную землю, где антилопы гну подобны послушным псам, а дороги охраняют духи. Мы никогда не выберемся отсюда живыми, баас. Скорее уж нас превратят в зверей – слонов или антилоп – и станут на нас охотиться.

Приблизительно такие же опасения высказывали прежде Том и Джерри (впрочем, нельзя сказать, что совсем уж без оснований), и я обеспокоился, уж не заразился ли Ханс их мрачными фантазиями. Однако, будучи по натуре оптимистом, мой готтентот не мог долго предаваться унынию и вскоре повеселел.

– А все-таки, баас, – усмехнулся он, – Белой Мыши не удалось полностью меня одурачить. И местным колдунам придется очень постараться, чтобы обмануть Ханса. Такой примерный христианин, как я, да еще имеющий в наставниках и покровителях вашего преподобного отца, готов бросить вызов самому дьяволу. Не горюйте, баас, со мной не пропадете. Главное, слушайтесь меня во всем и не позволяйте этой Тени одурачить вас, как то прежде сделала Белая Мышь. Да-да, все еще может закончиться хорошо. Кто знает, может, эти гну просто-напросто ручные, как у шотландцев на их фермах близ Дурбана. Там ведь антилопы запросто подходят к человеку и едят у него с рук. Да, я уверен, что дабанда их приручили, только и всего.

– Ну разумеется, – согласно кивнул я. – Сам я в магию абсолютно не верю. Но мне бы хотелось знать, что сталось с Арклом, тем белым господином.