исчезнуть не получится, видя, что мы окружены со всех сторон.

– Я встречу славный конец, Макумазан, – сказал он с улыбкой. – Я пойду с теми, кто верен мне, с теми, кто остался со мной, потому что моя судьба – это и их судьба. С теми, кто будет стоять спиной к спине на той скале и ждать, пока собаки короля не пойдут против нас. Подожди немного, Макумазан, и ты увидишь, как Умслопогас, владеющий топором, и воины племени топора могут сражаться и умирать.

Я молчал, потому что не знал, что ответить. Мы стояли в молчании, пока я смотрел, как появляется тень копья, которое нес с собой главный посланник. Он сказал, что вернулся за ответом.

В этой ужасной темноте я услышал сухой кашель, который исторгала из себя глотка Ханса. Таким образом он давал понять, что хочет что-то сказать.

– Что такое? – спросил я сердито, поскольку Ханс раздражал меня, сидя на земле, нацепив рваную шляпу и глядя в небо.

– Ничего, господин, или только то, что эти зулусские гиены боятся Великого талисмана даже больше, чем каннибалы с севера, поскольку тот, кто его носит, рядом с ними. Ты помнишь, господин, они упали перед ним на колени, когда мы вышли из страны зулусов?

– И что из этого? Теперь-то мы идем в страну зулусов? – Затем я быстро спросил: – Ты хочешь, чтобы я показал его им?

– Нет, господин. Что в нем толку, если они готовы дать уйти нам, леди Печальные Глаза, мне, даже погонщику и вурлуперу. Что мы выиграем, если покажем им Талисман? Но если мы повесим его на шею Умслопогаса и он покажет, что тот, кто носит Талисман, находится под защитой Великого талисмана Зикали, а кто будет против него, тот умрет в течение трех лун… Кто знает, господин?

И он сухо кашлянул и снова уставился в небо.

Я перевел Умслопогасу то, что сказал на голландском Ханс. Он отреагировал равнодушно:

– Этого маленького желтого человечка не зря называют Светочем во мраке, его план можно осуществить. Если он провалится, всегда можно с честью умереть.

Я подумал о том, что это именно тот случай, когда я могу так поступить, поскольку я никогда не снимал Великий талисман. Я снял его, и Умслопогас надел его на себя, спрятав под накидкой.

Вскоре вернулись посланники, и их вождь пришел вместе с ними, как он сказал, чтобы поприветствовать меня, поскольку я плохо помнил его и лишь однажды мы общались с ним. После дружеской беседы он повернул разговор на Умслопогаса, объясняя эту проблему. Я сказал, что отлично понимаю его позицию, но очень страшно общаться с человеком, который является носителем Великого талисмана самого Зикали. Когда вождь услышал это, его глаза вылезли на лоб.

– Великий талисман Открывателя дорог! – воскликнул он. – О, теперь я понимаю, почему этот вождь племени топора непобедим, – этот мудрец никому не даст убить его.

– Да, – ответил я. – И я не знаю, помнишь ты или нет, но тот, кто обидит Великий талисман или причинит зло тому, кто его носит, умрет страшной смертью в течение трех лун, он, его домочадцы и все те, кто с ним?

– Я слышал об этом, – сказал он, выдавив из себя улыбку.

– И теперь ты собираешься узнать, правда это или нет? – спросил я с наигранным смирением.

Вскоре вернулись посланники, и их вождь пришел вместе с ними…

Тот не ответил и попросил меня оставить его с Умслопогасом наедине.

Я не подслушивал их разговор, но результат был таков. Умслопогас вышел и сказал громким голосом, так что было слышно каждое слово: поскольку сопротивление бесполезно и он не хочет, чтобы я, его друг, имел какие-нибудь неприятности, со своими людьми он согласен сопровождать вождя в королевский крааль, где ему гарантировали честный суд взамен лживых обвинений, которые были выдвинуты против него. Он добавил, что вождь поклялся перед Великим талисманом, что он получит безопасный проход и не будет предпринято никаких попыток причинить ему вред. А по всей земле зулусов было известно, что такая клятва не может быть нарушена никем, если только кто-то расхочет продолжать видеть солнце.

Я спросил вождя, действительно ли это так, также говоря громким голосом. Он ответил, что да, он получил приказ привести Умслопогаса живым. Он должен убить его только в том случае, если тот откажется идти.

После этого, притворившись, что мне надо дать ему некоторые указания по хозяйству, я сказал наедине несколько слов Умслопогасу. Он ответил мне, что договоренность такова, что ему будет позволено скрыться с его людьми сегодня ночью.

– Макумазан, – добавил он, – у нас было необычное путешествие, мы видели такие вещи, которые нельзя показать миру. Я сражался и убил Резу в