– Ну, что же, ты не на посту. Ночь все-таки. Почему ты сидишь здесь? Разве я запретил тебе спать.

Сархан откашлялся и сказал:

– Я не стал спать, потому что в доме посторонний человек.

Али почувствовал неприятный холодок, ползущий по спине.

«Как быстро исполняются предчувствия», – подумал он.

– А разве я не велел тебе никому не открывать?

– Это посыльный. Он пришел сразу же после того, как вы ушли. Сказал, что у него письмо для вас, срочное. Я сказал, что вас нет. Он ушел, но через час вернулся. И так несколько раз. Потом он заявил, что не уйдет, пока не дождется вас. Я его пожалел и оставил дожидаться вас. Он сказал, что должен передать лично.

– Где он?

– Вон лежит. Спит. Это мальчик, поэтому я и впустил его. Простите.

Али увидел клубочек свернувшейся на скамейке в тени.

– Разбуди его.

Сархан поднялся, Али увидел кувшин, до этого скрывавшийся за ним.

– Это вино?

– Да, я подумал, что вы захотите выпить, когда вернетесь, приготовил.

– Ты слишком умен для раба, – заметил Али, протягивая руку к кувшину.

Пока Сархан тряс мальчонку, упорно не желающего просыпаться, Али наполнил чашу и осушил ее. Оставалась надежда на то, что это запоздалое письмо от купеческой жены. Но на бумаге было написано:

«Завтра возможен арест, дела плохи. Письмо сожги». Подписи не было, но был только один человек в Дамаске, который мог проявить к нему участие.

– Как тебя зовут? – спросил он мальчика.

– Ялчин, – ответил мальчик.

– Кто дал тебе это письмо?

– Какой-то человек, – мальчик пожал плечами, – он хорошо заплатил, поэтому мне пришлось ждать вас до ночи. Мать, там, наверное, с ума сходит.

– А отец?

– Отца нет, он от нас ушел.

Али еще раз взглянул на письмо, и бросил его в жаровню. Подождал, пока бумага вспыхнет. Достал золотой динар, сверкнувший в свете пламени, и дал мальчику.

– Это тебе, – сказал он, – за службу.

– Ух ты, золотой динар, – глаза Ялчина расширились, – вот мать обрадуется. Спасибо дядя, вы такой хороший. Благослови вас Аллах, во всех ваших делах.

– Твои слова дорогого стоят, – ответил Али. – А теперь беги домой, пусть мать успокоится.

Когда за мальчиком закрылась дверь, Али спросил:

– А Сара где?

– Она спит.

– Буди, мы уезжаем.

– Уезжаем? – переспросил Сархан. – Когда?

– Прямо сейчас.

– Может быть, дождемся утра.

– Ни в коем случае. Иди, разбуди ее и сам собирайся.

– Да мне то что собираться. Нищему собраться, только подпоясаться.

Али подождал, пока раб скроется в доме и налил себе еще вина.

– Да, но у меня есть кое-какое имущество, – запоздало сказал он ему вслед.

В 1233 году конийский султан Кей-Кубад при помощи хорезмийцев отнял у своего бывшего союзника, сирийского султана Малика Ашрафа, город Хилат, ставший, когда-то камнем преткновения между хорезмшахом Джалал ад-Дином и Маликом ал-Ашрафом. Из-за чего единственный мусульманский султан, могущий противостоять татарам, в конечном итоге потерпел поражение. Это вероломство заставило Айубидов объединиться. Владетель Египта, Малик Камил возглавил союз и начал захватывать земли на юге Анатолии. Кей-Кубад начал готовить новый поход против Айубидов, но скоропостижно умер.