управление моим домом. Если мне случится срочно уехать – это будет означать, что ты можешь сдать его в аренду. Мои деньги будешь собирать, а себе будешь брать десять процентов. Согласен?

– Конечно.

– Тогда перейдем к делу.

– К делу, – пошутил маклер, – а что же было до этого?

Но Али шутку не поддержал.

– Ты должен сейчас отправиться вот по этому адресу, – сказал он, показывая клочок бумаги, – и выкупить для меня у хозяйки дома двух рабов – мужчину и женщину. Не торгуйся, заплати столько, сколько за них попросят. Женщину ты сразу перепродашь первому встречному работорговцу.

– А если ее не купят? – не утерпел Юнус.

– Ты продашь ее за бесценок, а если понадобиться, еще и приплатишь. Но все это с одним условием – завтра ее не должно быть в Дамаске.

– А что с мужчиной?

– Купчую на раба принесешь мне. За эту услугу, оказанную мне, ты получишь комиссионные сто процентов. То есть, в размере стоимости этих рабов.

– Зачем так много.

– Затем, чтобы ты не задавал мне вопросов.

– Вопросов не будет, – сказал маклер.

– Я буду тебя ждать, приходи ко мне в любое время. Как бы ни было поздно.

После этого Али зашел в закусочную, купил готовой еды и отправился домой. Он надеялся, что у Зульфии хватит ума понять, кто стоит за неурочным покупателем, и для чего все это затевается. Когда он подходил к дому, над Дамаском уже появились первые звезды. Али положил еду в беседке, развел огонь в очаге, после этого привел своего узника и усадил напротив.

– Будем ужинать, – объявил он, – ты вино употребляешь?

– Давно не пил, а руки мне развяжете?

– Пока не могу. Но ты, парень, не наглей. Пальцы, ладони у тебя свободные. И вот, еще это, – Али вытащил и воткнул рядом с собой в скамейку кинжал, – веди себя правильно, ты понял?

– А вы, господин, тоже будете пить вино?

– Нет, ты будешь пить, а я смотреть буду. Что за глупые вопросы, конечно, буду.

– А разве вы не мусульманин? – спросил Сархан, наблюдая, как Али наполняет чаши.

– Мне так надоело говорить на эту тему, если бы ты знал. Поэтому твой вопрос останется без ответа. Просто ешь и пей. Ты понял меня?

– Да, господин, – Сархан ухватил куриную ножку и вцепился в нее зубами.

– Пей, – сказал Али, пододвигая к нему чашу, – твое здоровье.

– Спасибо, оно мне не помешает.

Пленник ухватил обеими руками чашу, насколько позволяла веревка, схватившая его кисти, и медленно выпил ее. Он опьянел довольно быстро. Глаза его заблестели, он стал улыбчив. И неожиданно сказал:

– Вы так добры, господин, ко мне.

– Если ты имеешь в виду то, что я вместо того, чтобы убить тебя на месте, тащил на собственном горбу через весь город. Да так, что у меня до сих пор болят ноги и ноет поясница. То, да.

– А я все время пытался освободиться от пут и убить вас. Но теперь, когда вы усадили меня за стол, как равного и разделили мной трапезу. Я уже не смогу этого сделать, тем более, что мы с вами выпили вина.

– Я рад это слышать, – серьезно сказал Али. – Буду теперь спокойней спать. В таком случае, давай еще выпьем.

После второй чаши Сархана повело. Видимо, волнения ослабили его организм. Он стал клевать носом, засыпая прямо за столом. Али безжалостно плеснул пригоршню воды ему в лицо и привел в чувство.

– Прости, – сказал он, – еще не время спать.

– Нет, нет, это вы меня простите, – забормотал раб, – не знаю, что со мной, вдруг сморило. Никогда такого не было. Я бывало, по две ночи кряду бодрствовал.

– Бывает, – снисходительно сказал Али, – но ты постарайся не спать. Вот как раз кто-то стучит. Пойду, посмотрю.

Сархана хватило ненадолго. Когда Али вернулся, он спал, открыв рот и прислонившись затылком к деревянному столбу.

– Простите, – сказал Юнус, – я не знал, что у вас гость. А почему он связан?

– Он, когда выпьет, становится буйным, – ответил Али, – поэтому я его заранее связываю. Садись, поешь, выпей вина.

Маклер с опаской опустился рядом со спящим человеком.