Менахем-Мендл. Ох! Для чего нет? (Дает спичку. Про себя.) Очень хорошо, что он начал.

Ламтерншисер (предлагает папиросу). Не угодно ли? (Про себя.) Подходящий субъект, провинциал в новеньком костюме… Может, удастся с ним дело сделать? Хоть бы небольшую страховочку… расходы вернуть…

Менахем-Мендл (берет папиросу). Ох! Для чего нет! (Закуривает. Про себя.) Видно, обходительный человек. Он, бог даст, наверно, заштрафует себя от смерти.

Ламтерншисер (про себя). С таким сморчком можно и по-простому разговаривать. (Переходит прямо к делу.) Хорошо в вагоне ехать… не то, что в старое время!.. Когда ездили на лошадях, бывало, вы понимаете, тащишься, и тащишься, и тащишься…

Менахем-Мендл (повторяет). Тащишься, тащишься и тащишься…

Ламтерншисер. Были в кабале у извозчика… как глина в руке горшечника.

Менахем-Мендл. Словно глина в руке горшечника.

Ламтерншисер. Напихает, бывало, в свой фургон всякой твари по паре…

Менахем-Мендл. Всякой твари по паре…

Ламтерншисер. Мужчины, женщины, куль муки, кантор, козел, поп…

Менахем-Мендл. Козел, поп…

Ламтерншисер. А чуть дорога в гору, – он велит, бывало, пассажирам потрудиться слезть… Вас честью просят…

Менахем-Мендл. Честью просят…

Ламтерншисер. А теперь я барин! Сижу, понимаете, в вагоне, курю папиросу и – никаких!

Менахем-Мендл. И никаких!

Ламтерншисер. Одно было хорошо: раньше ездили – так насчет жизни были уверены. Нечего было бояться, что вдруг приключится несчастье, катастрофа, то есть в случае, если перевернешься, понимаете, и полетишь вверх тормашками.

Менахем-Мендл. Да, вверх тормашками.

Ламтерншисер. Хорошо еще, если человек обеспечен хоть несколькими тысячами на случай смерти, чтобы жене и детям, упаси бог, не пришлось, понимаете, по миру ходить.

Менахем-Мендл. По миру… (Про себя.) Бежит рысью, как хороший конь.

Ламтерншисер (про себя). Идет за мной следом, как жеребчик! (Громко.) Потому что, понимаете, покуда колесо вертится, – так оно вертится.

Менахем-Мендл. Вертится.

Ламтерншисер. А когда колесо остановилось, – тогда стоп машина!

Менахем-Мендл. Стоп машина!

Ламтерншисер (про себя). Держит под уздцы голубчика! Ну и ступай в конюшню! (Громко.) Скверно то, что не каждый может обеспечить себя. Нынешние расходы, понимаете, и нынешние…

Менахем-Мендл. И нынешние…

Ламтерншисер. А в таком случае, по крайней мере хотя бы страховочку…

Менахем-Мендл. По крайней мере страховочку… (Про себя.) Ведь это же прямо-таки от бога, честное слово!

Ламтерншисер. Я как раз сейчас вспомнил об одном случае, который у нас случился. Некий человек, среднего достатка, он, понимаете, за всю свою жизнь тысячи рублей не имел, сотенной бумажки в глаза не видал, догадался, однако, вовремя застраховаться на несколько тысяч рублей. Теперь он умер в пути, не про вас будет сказано, в вагоне, и жене его недавно выплатили пять тысяч рублей наличными, копеечка в копеечку!

Менахем-Мендл. Наличными! Копеечка в копеечку! Как раз и у нас это случилось. Только было это не пять, а десять тысяч рублей. Помоги мне так бог во всех моих делах!

Ламтерншисер (вне себя). Десять тысяч рублей?

Менахем-Мендл. Десять тысяч рублей.

Ламтерншисер. Что же они сделали с такими громадными деньгами?

Менахем-Мендл. Что им делать? Торговлю открыли. Солидную торговлю!

Ламтерншисер. Вот как? Ну, и хорошо торгуют?

Менахем-Мендл. Да как еще торгуют! Наживают капитал!

Ламтерншисер (про себя). Сейчас самый подходящий момент. Надо его взять за сердце. (Громко.) Смешно, конечно, завидовать покойнику. Но как вспомнишь о живых, понимаете… У каждого жена, дети…