Артёма Горяинова. Видим Соловки только его глазами, переживаем только его переживания. И, с одной стороны, это затягивает нас в ткань романа (как произведение словесности написанного, надо отдать должное, превосходно), но, с другой, вынуждает автора громоздить события одно на другое, гнать и гнать Артёма по тексту с бешеной, нечеловеческой скоростью. Ведь стоит скиснуть моногерою, заскучает читатель.

Я постарался внимательно прочитать «От автора». Запомнил такое вот замечание:

Позднее, сводя в одну картину все рассказы и сверяя это с тем, как было на самом деле, согласно обнаруженным в архивах отчетам, докладным запискам и рапортам, я заметил, что у прадеда ряд событий слился воедино и какие-то вещи случились подряд – в то время как они были растянуты на год, а то и на три.

Уточню, прадед Захар и Артём – не одно и то же лицо. Прадед наблюдал часть жизни Артёма, о чем потом рассказал отцу автора. Сам прадед Захар тоже появляется в романе – тихий молодой мужичок, безропотно выполняющий любые приказы. Не подумаешь, что на Соловки он попал за то, что «зверски избил уполномоченного». Впрочем, он нужен, по сути, лишь как связь Артёма с автором романа. Артема-то убивают там, на Соловках, и рассказать о своих приключениях он не может.

«Обитель» действительно близка к жанру приключений (в одной из рецензий встретил оценку – «плутовской роман»). За несколько недель, в которые умещается повествование, с Артёмом Горяиновым происходит столько, что иному хватает на целую жизнь. Притом что скорость жизни остальных персонажей, обитающих рядом с ним, значительно медленнее. Остальные томятся в заключении, изнывают от однообразной работы, слабеют от недоедания, а главному герою томиться и изнывать некогда. Если он слабеет, то судьба (рука автора) подбрасывает ему усиленную пайку, ящик с овощами.

Покорно следуя особенностям памяти прадеда, Захар Прилепин концентрирует повествование, превращая одного из рядовых заключенных лагеря в исключительного героя.

Артём не задерживается ни на одной работе больше считаных дней. От наряда по сбору ягод отказывается сам («к черту бы эти ягоды»), получает наряд ломать кладбищенские кресты, потом два дня достает из ледяной воды бревна – баланы (одна из самых тяжелых работ на острове), затем получает наряд вязать банные веники, после – разгребает мусор возле больнички… Вроде бы логично, хотя большинство заключенных на баланах чуть ли не постоянно. Но что бы мы увидели, если бы и Артём тоже день за днем доставал из воды баланы?

Когда действие начинает притормаживать, Артёма жестоко избивают (причем и он не остается в долгу – от него получают и начальники). Вот описание побоев:

Вся морда была в кровавой каше, в грудь словно кол вбили, рот съехал куда-то набок и слипся, в виске каждую секунду тикало и ужасно отдавало в глаз. Глаза тоже не открывались. ‹…› Доктор Али высказал подозрение, что имеется трещина в ребре и сотрясение мозга.

(Зубы, кстати, к удивлению самого Артёма, целы, но они понадобятся автору для того, чтобы в героя влюбилась женщина – беззубого любить сложнее.) К травмам добавляется высокая температура – под сорок.

Сколько Артём находится в лазарете? Суток пять, никак не больше. Там снова дерется, избивает блатного Жабру. Артёму грозит карцер, но тут чекистка Галина пытается завербовать его в стукачи. Артём уклоняется от немедленного сотрудничества, и его возвращают в роту.

Артёма должны убить (он на баланах избил еще одного блатного), но блатных отправляют в ночной наряд, а утром приходит Борис Лукьянович, набирающий спортсменов для лагерной спартакиады. Артём объявляет, что занимался боксом. Борис Лукьянович, не удивляясь лицу Артёма (синяки и фингалы как раз должны были к этому времени налиться самым соком и цветом, «кровавая каша» затянуться бордовой коростой), устраивает тренировочный бой. Артём держится молодцом, не вспоминая про ребра, хотя они обязаны сами напоминать о себе, – долго болят, боль дышать не дает, не то что боксировать… Лишь после поединка Борис Лукьянович замечает: «У вас что на виске? ‹…› Шрам? Недавний? Ну ничего, подживет за полтора месяца».

Через день Артёму находят напарника. Напарник после карцера, и герой легко его побеждает.

Очень быстро Горяинов становится правой рукой Бориса Лукьяновича. Отлучаясь по делам, тот поручает ему проводить разминки, проследить за установкой гимнастических снарядов… Через несколько дней случается настоящий бой с чемпионом Одессы. Забавят чекистов. Чемпион выигрывает нокаутом, но Артём очень быстро приходит в себя и, «надев рубашку», присоединяется к застолью. Ест, пьет, весел…

На следующий день начлагеря Эйхманис прихватывает Артема с собой на соседний остров искать клады. Борис Лукьянович пытается сопротивляться, и его можно понять: посреди тренировочного процесса забирают если и не явного участника спартакиады, то помощника. Эйхманис называет не очень-то весомую причину, почему его выбор пал на Артёма: «Мне нужны смышленые, но не каэры. Товар не очень частый!»

И мы, читатели, отправляемся с Эйхманисом, Артёмом и еще несколькими заключенными (среди них Захар и юноша Митя Щелкачов, напоминающий некоторыми деталями биографии Дмитрия Лихачёва), в сопровождении красноармейцев, на островок. Занимаются делом мало, зато разговаривают вдоволь. Точнее, общение идет в основном между Эйхманисом и Артёмом. Надзирателя Горшкова Эйхманис презирает, издевается над ним, прочих почти не замечает.

Эйхманис с Артёмом пьют. Причем полными кружками. После недавнего сотрясения мозга, долгого периода жизни впроголодь Артём странно «устойчив»