Как и на Майдане в Киеве, в Донбассе восстала активная часть населения, составляющая мизерный процент от общей массы населения, и именно эта масса и выдвинула вождей. И огромной ошибкой вождей было то, что они сразу же пошли по пути Майдана: как и Майдан, не обращали внимания на народ.
Во-первых, не обращали внимания на то, что сами они возникли не волей всего народа, а всего лишь волей активной части народа, посему не имеют никакой власти над остальным населением.
Во-вторых, упорно не обращали внимания на то, что Майдан организован самими украинскими власть имущими, то есть властью, а не народом. Вожди восставших Донецких областей проигнорировали, что они не имеют никакого влияния на прокуроров и судей, милиционеров и СБУшников, на армию, а Майдан это все имеет. Я уже не говорю о том, что на самом деле Майдан был всего лишь тупым средством, нанятым и используемым власть имущими для своих целей, правда, средством, частью выходящим из подчинения, но не более того. А за восставшим Донбассом — за его вождями — никто не стоял и не стоит, кроме явно двуличного Кремля.
Еще одной ошибкой было то, что вожди не приняли никаких мер, чтобы завоевать доверие у населения, мало того, по мере разрастания гражданской войны это доверие населения к вождям Донбасса все время падает. Это не значит, что растет доверие к киевской хунте, но вождям Донбасса и идущим за ними сторонникам и активистам от этого легче не становится.
Однако самой главной ошибкой, предопределившей и первые две, является бесцельность восстания. Такая же бесцельность, как и у романтиков Майдана. Нечто «против», настоящей целью быть не может, целью может быть только нечто «за». А «против» это всего лишь средство отстоять «за». За что борется активная часть Донбасса? Ответ — против хунты — понятен. Но это против, а за что? А вот это вопрос! Не имея этой внятной цели, вожди уцепились за единственную видимую соломинку — присоединить области к России.
Но Кремль с самого начала украинских событий объявил, что видит Украину федеративной, а не в составе РФ — вожди Донбасса этого не услышали, либо эмиссары им нашептывали что-то другое. Но в данном случае дело даже не в том, что Кремль это открыто объявил, а в том, что федерализация в сложившихся условиях для Кремля наиболее выигрышный вариант, и даже единственно возможный. Это вариант того, что Украина не войдет в НАТО и в то же время РФ не войдет в конфронтацию с Западом. (Отсюда, кстати, так отчаянно Киев вопит об унитарности Украины, хотя первыми перестали признавать Киев властью не юго-восточные, а именно западные области Украины).
Кремль сегодня вынужден поступать «патриотично» только потому, что разорив экономическое могущество РСФСР и став сырьевым придатком Запада, кремлевские сидельцы получили в мире вместо статуса солидных людей, всего лишь статус богатых папуасов из колонии. Обидно! И для Кремля военная значимость РФ, подрываемая усилением НАТО, — это возможность представить саму Russia чем-то вроде мировой державы, а себя, кремлевских сидельцев, представить в мире кем-то приличным и заслуживающим, если и не уважения, то хотя бы того, чтобы тебя выслушали без предварительного целования собаки американского президента.
То есть, мечтания и надежды вождей Донбасса изначально не совпадали с целями и возможностями Кремля, которые тот и не скрывал. Но вопреки этому, восставшие смотрели и смотрят на Кремль, как на маму родную, хотя на самом деле это всего лишь союзник, причем, трусливый и коварный. Тем не менее, да, Кремль союзник, причем, единственный союзник, и вождям Донбасса надо было ни в коем случае не проявлять самостоятельную прыть, а стараться действовать так, как Кремль советует. Не эмиссары, а сам Кремль! То есть, если Кремль говорит, что референдум 11 мая проводить не стоит, следовательно, его не стоило проводить. Если Кремль говорит о переговорах вождей Донбасса с хунтой, то не надо было становиться в позу Дартаньяна и категорически отказываться.
Кроме того, цель — присоединения к России — была заведомо не однозначна для всего населения Донбасса. Далеко не все в Донбассе хотели бы воссоединения с Россией, что показали направления, по которым с Донбасса уходили беженцы, — на 2 миллиона, сбежавших в Россию, было 1,2 миллиона, бежавших на Украину. Иными словами, цель, которую пытались реализовать вожди Донбасса, мало того, что была заведомо спорной, но еще и была недостижимой ввиду явного отказа Кремля присоединять Донбасс.
И четвертой ошибкой следует считать надежду только на военную силу — надежду удержаться на плаву на штыках добровольцев, а не на поддержке народа. Надежда на кубинский вариант. Но на Кубе диктатор Батиста не имел поддержки населения ни в одной области Кубы, а свергающий его Фидель был зятем министра внутренних дел Батисты, и поэтому Запад смотрел на борьбу Кастро снисходительно: Фидель был близок к окружению диктатора, а свержение диктатора новым диктатором из окружения старого — обычное дело для Центральной Америки. А тут киевская хунта имеет если и не поддержку, то непротивление остальных областей Украины, и поддержку всего Запада.
Вот такая сложилась обстановка. С одной стороны, действуют активные граждане Донбасса, с другой — активные фашисты хунты, и все это на фоне апатичного населения Донбасса, сторонящегося всей этой борьбы. Ну, еще и на фоне «пацриотов» с обеих сторон, сидящих в СМИ и у компьютеров и в жажде крови науськивающих стороны друг на друга.
Суммируем ошибки революционеров Донбасса:
1. Не определили за что бороться, не определили цель, понятную и полезную народу.
2. Выбрали заведомо нереализуемую цель.
3. Отстранились от населения Донбасса и не оперлись на него, ограничиваясь опорой только на активистов.
