толстыми банкирами Нью-Йорка и Лондона вы будете бороться плечом к плечу. Думали ли, что, вы, трудящиеся Советского Союза, вы, первые свалившие своих капиталистов, помещиков и буржуев, будете проливать свою кровь за интересы и барыши международных капиталистических фирм!»

Или: «Черчилль был более спокоен и уверен в завтрашнем дне (а это было еще год тому назад), он так отозвался о большевизме: «Большевизм — не политика, это болезнь. Это не мировоззрение, а эпидемия».

О своем сегодняшнем друге Сталине он говорил еще определеннее: «Сталин и его приспешники — коммунистический преступный мир, по своему развитию ниже чем дикие звери».

Лорд Черчилль, конечно, и сегодня не переменил своего мнения, но… не все ли ему равно, кто его защищает, дикие звери, так дикие звери. Главное, чтобы Англия сохранила свою империю, рабовладельческие плантации в колониях и капиталы. Тем более, что она, Англия, за последние полтораста лет уже привыкла обороняться до последней капли крови… русского солдата. Так что Черчилля можно понять, а вот Сталина?»

Вы полагаете, что это критиковал Сталина какой-то марксист? Нет, это тексты гитлеровских листовок, сбрасываемых немцами в 1941 году на наши войска. Но от этой пропаганды спасала уже мудрость народа.

Итак. Благодаря чему большевики пришли к власти, благодаря чему народ их признал и защитил в последовавшей Гражданской войне?

Во-первых, они обеспечили себе статус представителей всего народа, подчеркну, ВСЕГО народа, а не тусовки на одной площади. И это было их высшей законностью, поскольку народ это источник всех законов. Во-вторых, этой законности было мало, это всего лишь доверие, а надо было подтвердить народу, что его, народа, проблемы, это проблемы власти большевиков. Посему, были отодвинуты конечные цели большевиков на второй план, а на первый выдвинуты насущные проблемы народа, даже если они и противоречили идеологии. Народ хочет мира, значит, мир любой ценой! Народ хочет справедливого пользования землей, значит, возьмем закон «О земле» у эсэров!

И еще очень важно, в переломные моменты истории, когда у революционеров еще нет СМИ, когда невозможны сложные и длительные разъяснения, все, что предлагается народу, должно быть предельно простым и понятным, иначе массы вас не поймут, а не поймут — не будут и поддерживать.

И, заметьте, главным оружием победной революции были не броневики, а выборы.

Собираетесь вы, революционеры, овладеть властью путем революции или эволюционным путем, но ваша власть должна будет иметь своим источником народ. А народ предоставить вам власть сможет только путем выборов. А честные выборы — это свобода слова и подсчет голосов. И если итоги выборов фальсифицируются, то все ваши мечты и телодвижения бессмысленны, — тот, кто выборы фальсифицирует, не даст народу стать источником вашей власти. А без этого источника вы хунта у власти, вы беззащитны не смотря на вооруженную силу. Любая более сильная сила вас уничтожит и народ вас не защитит, а поможет уничтожить. Хоть вы сегодня мудрствуйте, хоть на голове стойте, но без честных выборов вы, «страдальцы за народ», бессмысленны для народа!

Поэтому вне зависимости от перспектив вашего прихода к власти — завтра или через 100 лет, — если сегодня выборы фальсифицируются, то надо бросать все и драться за их честность, надо прекратить любую деятельность, если она помешает борьбе за честность подсчета итогов голосования. Выборы — это связь с народом, это ОБЯЗАТЕЛЬНОЕ оружие революционера. И ценность честных выборов народ понимает, для народа это реальная ценность.

Почему удалась «Оранжевая» революция 2004 года в Киеве? Майдан не имел полномочий всего народа Украины на свои действия, но ведь цели его были настолько ясны и понятны — протест против фальсификации выборов и требование ПОВТОРИТЬ ВЫБОРЫ — был настолько понятен, что и сторонникам Януковича нечего было возразить. В душе и они понимали, что так нельзя. Таким образом, «Майдан 2004» на самом деле действовал от имени народа.

Еще момент. Затеяли революцию 1917 года антинародные силы, но большевики и левые эсэры не только сорвали их планы, но и использовали заказчика в интересах народа — использовали в интересах народа антинародные силы. Сами они, по своей малочисленности и отсутствию надлежащего авторитета, свергнуть царя не смогли бы. Как видите — и так тоже можно, если революцию делают умные революционеры.

Вопрос: неужели очень сложно понять то, как именно большевики победили? Да, не все в истории тех событий было на виду, на первый план выдвигались восстание, штурм Зимнего, последовавшие за ними события Гражданской войны, но ведь смысл действий большевиков и левых эсэров накануне и в октябре 1917 года никогда и не скрывался ими, и сам он по себе предельно прозрачен. Неужели трудно понять, как победила «Оранжевая» революция 2004 года?

Тогда чем объяснить, что практически все нынешние революционеры очень плохо представляют себе, что значит взять власть, и имеют об этом крайне поверхностное и крайне превратное представление. Причем, это касается не только украинских революционеров (как майдаунов в Киеве, так и патриотов на юго-востоке), это в первую очередь относится и к российским революционерам, начиная от крайне левых, кончая либералами. У всех нынешних революционеров уверенность, что взять власть — это захватить то кресло, в котором сидела бывшая власть, согнав, разумеется бывшую власть с насиженного места. Согнать, разумеется, нужно только силой. Если нет силы оружия, то хотя бы силой многих глоток: «Путин уйди!!!».

Совершенно игнорируется наличие у революционера права на свержение власти, причем, речь идет не только о Конституции и законе (которые тоже нет необходимости сильно нарушать), сколько о праве, как о представлении своего народа о том, кто является правым, — на чьей стороне правота. Вот просмотрел книгу «Китайская цивилизация», и глаз зацепился за высказывание одного чтимого китайцами государственного чиновника времен еще первого тысячелетия до нашей эры. Этот чиновник резонно объяснял, что прочная государственная система управления народом строится на обычаях народа. То есть, даже до нашей эры уже было понятно, что действия государственных деятелей должны соответствовать не ими же состряпанным законам, а тому, что