Он откинулся назад, поддерживая мою голову у себя на плече, и я услышал, как зажглась спичка. Он курил, и мне тоже ужасно хотелось, но двинуться я все еще не мог. В ушах у меня стоял какой-то резкий, всхлипывающий, хриплый шум, а потом Мотоциклист сказал: «Может, хватит реветь?» А Стив сказал: «Может, иди к черту?» – и шум прекратился.
Настала тишина, только машины шуршали где-то вдали, крысы попискивали где-то очень близко, и коты дрались в соседнем переулке.
– До чего же забавное положение, – прервал тишину Мотоциклист. – Как это так вышло, что я сижу здесь, обнимая полумертвого брата, а вокруг бетон, кирпич и крысы.
Стив промолчал – наверное, потому, что Мотоциклист не обращался к нему.
– С другой стороны, полагаю, место ничуть не хуже, чем любое другое. В Калифорнии почти нет стен, так что если к ним привык, то все эти открытые пространства могут серьезно действовать на нервы.
Мотоциклист говорил и говорил, а я никак не мог повернуть свои мозги в такую сторону, чтобы его понимать. То есть совсем никак. Пока я пытался распутать одну его фразу, он уже перепрыгивал через следующую.
– Заткнись! – не выдержал наконец Стив. По голосу было слышно, что ему страшнее, чем когда он понял, что нас сейчас будут убивать. – Замолчи! Не могу больше это слушать!
Может, Стиву удалось понять слова, не знаю. Но я понял то, что лежало за словами. Не знаю, как я понял, но Мотоциклист был одинок. Хуже, чем я за всю свою жизнь, хуже даже, чем я мог себе вообще представить. Он жил внутри стеклянного пузыря, и наблюдал оттуда за остальным миром. Даже просто слушая, что он говорит, я каким-то образом тоже становился одиноким, и мне захотелось стряхнуть с себя это чувство. Я дернул головой и вырубился от боли.
Когда я снова пришел в себя, он все еще говорил. Все было так же, ничего не изменилось, мы так и сидели в проулке, но чувствовалось, что скоро рассвет. И холодно. Я никогда не мерзну. Но сейчас я замерз, заледенел, не мог пошевелиться. Мог только лежать и слушать пустой голос Мотоциклиста.
А он говорил о том, что удивляло его больше всего на свете: что некоторые зачем-то ездили на мотоциклах группами.
Я попытался что-то сказать, но вышел какой-то воющий хрип, как будто пнули собаку.
– Расти-Джеймс, – сказал Стив, – ты еще жив?
– Мгм, – сказал я. Больно было офигенно. Лучше двадцать раз быть порезанным, чем это.
Я сел попрямее, опираясь на стену, и наблюдал, как мир вокруг меня то расплывался, то собирался в четкую картинку.
Мотоциклист присел рядом. Мы были одеты почти одинаково. Мне всегда доставались те одежки, из которых он вырастал, но как только я надевал их на себя, они переставали выглядеть так, как на нем. Белая майка, черная кожаная куртка и джинсы. Только он носил ботинки, а я был в кроссовках. Волосы у нас были такого оттенка рыжего, какого я больше ни у кого не видел, и глаза одинаковые. По крайней мере, одинакового цвета.
И никто, нигде, никогда не принимал нас за братьев.
– А что эти… которые на нас напали? – спросил я.
– Он им навешал, – сказал Стив, как будто его это злило. – Одному серьезно так. Другой убежал.
– Респект, – сказал я. Голова болела так, что даже смотреть было больно.
– Благодарю, – вежливо отозвался Мотоциклист.
– Ну, уж в этот раз тебе обязательно надо в больничку, – сказал Стив. – Я серьезно.
– Да блин, – сказал я. – Когда были разборки…
– Да заткнись ты со своими разборками! – заорал Стив. Я чуть не поплыл от одного его крика. – Разборки! Банды! Фигня это все! Все было не так. Совершенно не так, как ты думаешь. Просто кучка отморозков, которые решили друг друга поубивать.
– Тебе-то откуда об этом знать, – прошептал я. Это все, на что у меня хватило сил.
Стив обернулся к Мотоциклисту.
– Ну, скажи ему! Скажи, что ничего другого в этом не было!
– Ничего другого в этом не было, – сказал Мотоциклист.
– Ага! – сказал Стив злорадно. – Понял?
– Ты же был вожаком, – сказал я. – Значит, что-то для тебя в этом было.
– Было забавно, первое время. А потом стало невыносимо скучно. Вся моя заслуга в прекращении разборок – на самом деле в том, что мне стало скучно, и все это знали. Они бы и так прекратились. Слишком много наркоты.
– И ничего не забавно, – возразил Стив.
– Ну, это по моему личному опыту, – сказал Мотоциклист. – Охотно верю, что многие его не разделяли. Что многие боялись драк до паники. Но паника в драке легко сходит за отвагу.
–
