– К обоим. Но к нему больше.

Я знал, о ком он говорил. Мент был из местных, и уже давно нас не переваривал. Я немного боялся, что рана на боку могла загноиться от плавания в озере, но вроде все выглядело нормально.

Со всех этих дел я устал ужасно. Решил прогулять школу, и до полудня проспал.

Зато остаток этого дня оказался гораздо интереснее, чем я думал. Меня исключили из школы, и Патти меня бросила.

В школу я пришел к часу где-то. Поэтому надо было зайти в учительскую, дать им знать, что я здесь. Я сказал, что плохо себя чувствовал с утра, но теперь все в порядке. Никто мне не поверил, конечно, но не говорить же, что я до пяти утра дул пиво.

Я уже сто раз так делал, так что слегка удивился, когда вместо того, чтобы выдать мне справку, меня послали к завучу, мистеру Харригану.

– Расти, – начал он, продолжая копаться в бумажках, чтобы дать мне понять, что я отнимаю у него драгоценное время. – Тебе уже приходилось бывать в этом кабинете.

– Ну да, – говорю.

Ненавижу, когда меня называют просто «Расти». Чувство такое, как будто вышел на улицу без штанов.

– Слишком часто, – сказал он.

Я не понимал, к чему он клонит. В смысле, не то что я нарочно вот прихожу все время его отвлекать. Не посылали бы, не приходил бы.

– Было принято решение, что больше мы такого рода поведение терпеть не в состоянии.

Он принялся перечислять все, за что меня в этом году к нему посылали: драки, мат, курение, неуважение к учителю, прогулы…

Список был длинный, но ничего нового я не узнал. А он себя вел так, как будто какие-то секреты мне открывал. У меня голова отключилась немного. Что-то в нем такое было, что выключало мне голову. Даже если он по ней бил папкой, как в прошлые пару раз.

И тут до меня дошло, что меня исключают.

– Подготовлены документы на твой перевод в кливлендскую, – сказал он.

Школа имени Кливленда – это куда они выкидывали всех, кто им не нравился. Ну как бы и что такого. Но проблема была в том, что в кливлендской заправляли Бифф Уилкокс и его шайка. С той нашей драки мы с Биффом соблюдали дистанцию. Он у себя на районе, я у себя. Но если я вдруг влезу прямо в их логово, я труп. Мне придется держать оборону против половины школы. А так-то, конечно, не вопрос, переведусь, запросто. Все, что мне для этого нужно, – пулемет и глаза на затылке.

– Не пойду, – говорю. – И вообще, почему вдруг сейчас? Как будто прогулять полдня – это худшее из всего, что я сделал.

– Расти, – сказал он опять. – В кливлендской есть все необходимое, чтобы дать тебе возможность получить образование.

– Да ну? В смысле, решетки на окнах и пуленепробиваемый жилет?

Он на меня молча смотрел. Потом сказал:

– Не пора ли тебе наконец всерьез задуматься о своем будущем?

Типа мне мало каждый день думать о настоящем. Не пропьет ли папаша пособие прежде, чем мне что-нибудь перепадет, и не решит ли Мотоциклист уехать насовсем, и не захочет ли мент размазать мои мозги по асфальту. И теперь еще светило попасть прямо к Биффу Уилкоксу. Как-то не оставалось времени на то, чтобы задумываться о будущем.

Я зато всерьез задумался о том, чтобы врезать мистеру Харригану. А что? Меня уже и так выгоняют. Но меня все еще мутило немного, так что я решил не тратить силы попусту.

– Со следующего понедельника ты учишься в кливлендской, Расти, – сказал мистер Харриган. – А до тех пор – нигде.

– Не пойду, – сказал я снова.

– Альтернативой этому является интернат для трудных подростков, – сказал он и зашуршал бумажками, типа разговор окончен.

Ювеналка. Подумаешь. Это пока они еще раскачаются. Вот уж где бумажек немеряно. По меньшей мере пара месяцев, прежде чем до меня доберутся.

Я вышел из его кабинета и направился прямо на стоянку, собирался порезать этому хмырю шины. Но в коридоре наткнулся на физкультурника.

– Расти-Джеймс, извини, чувак, – начал он. У него и правда был виноватый вид. – Я на собрании говорил, что ты в норме. Что у меня с тобой никаких проблем.

Вранье, на самом деле. У него со мной тоже вполне себе проблемы. Он просто пытался от них отшутиться.

– Не помогло. У них все заранее было решено.

– Да ладно, – говорю.

Он на меня смотрел так, как будто мне только что объявили смертный приговор. Видимо, воображал, что я нежно люблю школу. На самом деле, просто все мои друзья были здесь, ну, и приятнее было ходить сюда, конечно, чем туда, где друзья Биффа Уилкокса.

– Слышь, – говорит. – Только не влипни во что-нибудь такое.