промышленности оккупированных гитлеровцами стран. По-видимому, благодаря этому «опыту» в деле колониального «освоения» промышленности завоеванных стран американцы избрали Рейша своим доверенным лицом в Западной Германии. Рурские рабочие объявили забастовку в знак протеста против назначения этого нацистского магната на пост управляющего угольной и металлургической промышленностью Рура. Но янки и тут не покинули своего верного наймита. Рейшу дали формально менее ответственный пост, но он продолжал и продолжает за кулисами руководить делом реорганизации металлургической промышленности в угоду американским трестам.
Доверенным лицом американцев в угольной промышленности был избран Генрих Кост – бывший директор компании «Рейн-Прейссен», член нацистской партии с 1935 года, гитлеровский вервиртшафтсфюрер с 1941 года.
Когда наши войска оккупировали Рурскую область, британская администрация образовала северогерманскую контрольную комиссию по углю, куда были назначены связанные в прошлом с английскими фирмами германские промышленники. Комиссия помещалась в вилле одного из бывших угольных магнатов в Эссене. Над зданием развевался «Юнион Джек».
Однако после того как американцы фактически захватили в свои руки контроль над угольной промышленностью, они стали играть решающую роль как в контрольной комиссии по углю, так и в контрольной комиссии по стали. Британский флаг над зданием контрольной комиссии по углю раздражал обнаглевших янки. Они открыто выражали свое недовольство по этому поводу. И в конце концов добились своего – в один прекрасный день «Юнион Джек» был спущен и на его место водворен звездный флаг США.
Когда произошел это эпизод, я уже был в Берлине. Услышав о нем из уст одного из моих приятелей, также английского офицера, я был возмущен до глубины души. Наглая бесцеремонность янки, их уверенность в своей безнаказанности, их полупокровительственное и полупрезрительное обращение с нами – все это, как в зеркале, было отражено в этом, можно сказать, символическом эпизоде. Я вспомнил сатирическую пьесу Олдриджа «49-й штат». Эта пьеса заканчивается тем, что премьер-министр Соединенного Королевства упраздняет британское государство, которое полностью попало в долговую кабалу к Дюфеллеру, некоему гибриду Дюпона и Рокфеллера, олицетворяющему американскую промышленную олигархию. Олдридж отнес действие своей пьесы к 2026 году. Но он явно недооценил темпы превращения Великобритании в американский протекторат. По существу Англия уже попала в подчинение к Соединенным Штатам, которые рассматривают наш остров как свой авианосец…
В 1949 году я случайно встретил в Берлине своего старого университетского приятеля. Оказалось, что он только накануне прибыл в столицу Германии. На правах старожила я пригласил его в маленькое тихое кафе, где можно было посидеть вечером. Потягивая пиво, мы разговаривали о судьбе страны, в которую закинула нас жизнь. Я рассказывал, а мой друг слушал и изредка вставлял свои замечания. Внезапно, однако, он разразился длинной тирадой. Краткий смысл этой тирады сводился к тому, что мои данные о бедственном положении Германии явно преувеличены.
– Статистика – поразительная вещь, – разглагольствовал мой приятель. – Благодаря статистике люди научились обобщать данные и оперировать большими цифрами… Но правительство слишком долго и упорно пичкает нас цифрами. Если верить нашей статистике, манчестерские и бирмингемские рабочие живут сейчас во много раз лучше, чем сто или пятьдесят лет назад. А между тем в Манчестере и Бирмингеме полно рахиточных и туберкулезных детей. Что касается немцев, то они ипохондрики по натуре. Немцы всегда жалуются. Посмотри только на эту фрау-хозяйку, которая сидит за кассой. Она выглядит, как жирный Будда. А между тем статистики, наверное, утверждают, что фрау-хозяйка ежедневно недополучает тысячу калорий. В действительности же эта почтенная дама толстеет на глазах, поглощая тройные порции сосисок с тушеной капустой…
Монолог моего приятеля при всей его шутливости имел весьма глубокий смысл. Современный европеец действительно пресыщен цифрами, причем эти цифры очень часто фальсифицированы. Иногда культурному европейцу кажется, что общие цифры существуют только в головах экономистов, а реальные, живые люди живут по своим обычным, человеческим законам, не имеющим ничего общего с государственной статистикой. Поэтому данный раздел моей книги я хочу начать не с цифр и обобщений. Я хотел бы совершить с вами, дорогой читатель, прогулку по Дюссельдорфу.
Представьте себе, что вы в Германии и мысленно следуете за мной по улицам Дюссельдорфа. В городе Дюссельдорфе было 420 тысяч жителей. Это один из крупнейших промышленных центров Германии. Дюссельдорф славится своими сталелитейными, прокатными, машиностроительными, чугунолитейными, металлообрабатывающими, химическими и многими другими заводами… Но на заводы мы с вами не пойдем. Не посетим мы также известную дюссельдорфскую Академию искусств. Давайте просто походим по улицам, поглазеем на город и поболтаем где-нибудь в трамваях, ресторанах или недорогих «кнейпе» (барах) с рядовыми дюссельдорфцами.
Я рекомендую вам начать осмотр Дюссельдорфа с кафе Вейтцманна на Кенигсаллее. Днем сюда собираются элегантные жены и дочери рурских бизнесменов и подруги официальных лиц из союзной контрольной комиссии.
Одетые по последней нью-йоркской или парижской моде, они приходят сюда для того, чтобы выпить чашку чая. В большинстве случаев, однако, богатые дамы пьют не чай, а настоящий хороший кофе со сливками. В кексах, которые они едят, содержится такое количество сахара и масла, какого хватило бы семье рабочего на много дней.
Каждая из богатых леди платит за несколько чашек кофе и кексы столько, сколько рабочий зарабатывает в неделю, если у него вообще есть работа.
Пройдемте дальше, в кафе «Табарис», расположенное недалеко, на этой же улице. Это один из наиболее элегантных танцевальных залов района. По
