— Не ори. Всех гулей в округе перепугаешь!

— Кто это?! — замычала Триш, отчаянно мотая головой. — Кто?! Ос, помоги мне. Я ничего не вижу!

Тьфу ты, пропасть. Совсем забыл, что мой голос звучит здесь совсем иначе.

— Это Рэйш. Не трясись. Никто на тебя не нападет.

— Ос… Ос, помоги! — внезапно всхлипнула Триш и разом обмякла, а я с рук на руки передал ее наставнику и с неудовольствием отступил.

Я был прав — девчонка ещё не готова перейти на темную сторону полностью. Слишком слаба. Чересчур юна. Впечатлительна. И, к сожалению, весьма уязвима.

Уже выходя в реальный мир, я мысленно покачал головой.

Меня в свое время никто не жалел — учитель, ничего не объяснив, просто вышвырнул меня в коридор и ушел, не больно-то переживая о том, как я сумею выжить. И, в отличие от той же Триш, у меня не было тогда никаких «очков», поэтому о том, что такое темная сторона, я до того момента не имел ни малейшего представления.

А она даже с такими подсказками не сумела справиться. Хотя наставник, я уверен, уже не раз и не два успел объяснить, что именно ее ждет.

— Все хорошо… ты молодец… для первого раза просто отлично, — утешающе забормотал Лойд, поднявшись из Тьмы вместе с перепуганной и дрожащей от холода ученицей. — Не надо, милая. Все закончилось. К этому просто надо привыкнуть.

Я скептически поджал губы, когда, почувствовав себя на твердой земле, девчонка негромко всхлипнула и, прижавшись к магу, неожиданно разрыдалась. Причем разом, в голос, так отчаянно и горько, словно пережитый кошмар до сих пор стоял у нее перед глазами. А Лойд, вместо того, чтобы сказать что-то толковое, вдруг обнял ее в ответ и, наклонившись, бережно коснулся губами покрытой инеем макушки.

— Тихо… тихо, моя хорошая… я здесь, я тебя не брошу.

— Ос…

— Я знаю. Да, было страшно. Но так всегда бывает. С этим надо просто смириться и жить дальше.

— Прости меня, Ос, — через некоторое время выдавила Триш, подняв голову и со слезами посмотрев на мага. — Прости. Я тебя подвела.

Лойд стер с ее ресниц влажные капельки и, бережно проведя кончиками пальцев по заплаканной щеке, непривычно мягко улыбнулся.

— Ну что ты, девочка моя. Ты прекрасно справилась. И я тобой очень горжусь.

Та-а-к. Кажется, Лойд кое о чем умолчал, когда представлял нам свою ученицу? И их связывает нечто гораздо большее, чем отношения учителя и ученика?

Развернувшись к выходу, я наткнулся взглядом на открытую дверь и замершего в проеме Норриди, который с окаменевшим лицо смотрел на прильнувшую к чужаку девушку.

Зря, Йен. Не знаю, когда она успела тебе приглянуться, но, пожалуй, вы напрасно целый день просидели вдвоем в архиве. И возле окна намедни часами сидели тоже напрасно.

Триш не твоя.

Уже — не твоя. Хотя, зная тебя, не сомневаюсь, что ты никогда не покажешь ей своего сожаления.

Впрочем, может, оно и правильно — маги нашего профиля не слишком-то приспособлены для отношений. Ни для одноразовых, ни, тем более, для серьезных — Тьма слишком быстро убивает в нас все живое. И если ты еще не увидел этого во мне, то женщина вроде Триш тебя когда-нибудь точно разочарует.

Перехватив мой внимательный взгляд, Йен сделал вид, что ничего не происходит, и принялся быстро подниматься по лестнице. А я, в последний раз взглянув на обнимающуюся парочку, молча вышел и тихо закрыл за собой дверь.

Следующие несколько дней слились для меня в одну утомительно долгую полосу бесконечных перемещений. С утра и до поздней ночи я проводил время в Управлении, затем прыжком уходил в схрон, сколько мог работал с доставшимися в наследство книгами. Урывками ел. Спал. Иногда ругался с некстати вмешивающимися в процесс призрака. И с первыми лучами солнца старался вернуться обратно, чтобы продолжить то, что Лойд называл обычной охотой.

Схему ловушки он за это время действительно нарисовал, изведя для этого целую кипу бумаги. Пока он был занят, мы с Триш несколько раз возвращались в поместье Уэссесков, чтобы замерить напряженность магического поля, и по возвращении Лойду нередко приходилось корректировать расчеты, чтобы в нужный момент все сработало как надо.

— На самом деле круг для ловушки должен быть тройным, — говорил он, старательно вычерчивая на бумаге руны. — Внутренний — сдерживающий,