Когда я вернулся домой, на улице снова стемнело, а возле калитки из последних сил подмигивал желтым глазом старый бронзовый фонарь. Кажется, госпожа Одди давно не обновляла заклинение, но сама она уже давно по ночам на улицу не выходила, а мне дополнительное освещение не требовалось.

Тщательно вытерев ноги, я тихонько отпер дверь и отряхнул снег с плаща, что бы не оставлять за собой следов. А потом на цыпочках двинулся к лестнице, но вдруг уловил краем глаза какое — то движение и, резко повернувшись, по привычке махнул рукой.

По погруженному во мрак холлу разнесся пронзительный звон, костяшки под перчаткой заныли, а под ноги мне просыпался целый дождь из сверкающих осколков. После чего со стороны из глубины первого этажа раздался хлопок, а дрожащий от негодования женский голос громко воскликнул:

— Артур Рэйш!

Я мысленно сплюнул.

Демон! И когда она успела поставить новое зеркало?!

— Прошу прощения, госпожа Одди, я нечаянно.

— Но вы говорили это вчера!

— Да-да. И мне действительно очень жаль…

— И на прошлое неделе тоже!

— Не волнуйтесь, я возмещу весь ущерб, — откликнулся я, с ужасающим хрустом наступив на осколки и осторожно заглянув в полутемный коридор, ведущий в дальнюю спальню. — Кстати, не подскажите, какой сегодня день?

Видневшаяся сквозь дыру в двери ржавая кровать с кучей полуистлевших тряпок заставила меня передернуться. Но лежащий на ней дряхлый скелет в умилительном розовом чепчике только клацнул челюстью и раздраженно отмахнулся.

— Такой же, какой был с утра! Посыльный из Управления приходил сегодня!

Ага. Значит, со временем я все-таки не промахнулся, и Йен не будет, как в прошлый раз, орать, что трое суток не мог меня найти.

— Благодарю, госпожа Одди, спокойной ночи, — вежливо поблагодарил я и, уже не стараясь соблюдать осторожность, бегом взбежал по скрипучим ступенькам, а затем зашел в оплаченную на месяц вперед комнату и с досадой захлопнул дверь.

И какого, спрашивается, демона старой дуре втемяшилось в голову, что в приличном доме обязательно должно быть настенное зеркало? Бью их, понимаешь, бью… а она все равно упорно их покупает, будто забыла, что к нам почти никто не ходит!

Да и кто осмелится напроситься в гости к мастеру Смерти?

Мой взгляд неожиданно зацепился за клочок бумаги, лежащий на несмятой постели, а правая ладонь сама собой сплела в воздухе основу сразу для двух атакующих знаков.

Так. В чем дело?

Окна закрыты. Охранные заклинания не потревожены. Быстрый взгляд по сторонам показал, что ничего важного не пропало. Разве что пыль с тумбочки кто — то демонстративно вытер, да записку на виду оставил, тем самым намекнув, что мне стоит уделить больше внимания защите своего жилища.

— БОМ-М-М… — вдруг громко пробили в гостиной старинные часы, едва не заставив меня вздрогнуть.

Тьфу ты. Полночь. С некоторых пор самое нелюбимое мое время суток.

— БОМ-М-М!

«Арт, ты нужен нам в Управлении», — гласила выведенная незнакомым почерком надпись. — «Приходи, как только вернешься».

— Лойд, — прищурился я, медленно опуская занесенную руку. После чего так же неторопливо прошелся по комнате, изучая ее сразу в обоих мирах, и совершенно не удивился, обнаружив на подоконнике отпечаток чужого ботинка.

Разумеется, след он оставил на темной стороне — другим способом в мою каморку было не проникнуть. Вопрос в другом — нашел ли незваный гость вход в мое логово? Или же просто заглянул в окно, увидел «клетку», после чего на пару мгновений вернулся в реальный мир и, бросив на видном месте записку, утопал тем же путем, что и явился?

Перейдя на темную сторону полностью, я ещё раз оглядел толстые «прутья» заклинаний и вплавленные между ними знаки, однако видимых повреждений не нашел.

Что ж, ладно. Посмотрим, что будет дальше. Тем более что я уже отдохнул, перекусил и, благодаря остановленному времени в схроне, выспался на два дня вперед.

Единственное, чего я опять не смог — это в очередной раз приделать древко к проклятой «секире». Ну и само собой, не переоделся, потому что тащить на остров весь свой гардероб посчитал излишним. Но если с оружием пока не все идеи себя исчерпали, то что делать с одеждой, я уже не знал.