Купец взглянул на меня, отвел взгляд и погладил бороду.

— Вы правы, — кивнул он, — но не спросить, а попросить. — Купец замолчал и вновь посмотрел на меня.

— Обещать ничего не стану, не та сейчас ситуация, но если что-то смогу — сделаю. Говори.

— Я за Сарика хотел просить. Смышленый он, но не для деревни, возьмите с собой.

— Говори по существу! — рассердился я. — У тебя каждые руки на счету, а ты просто так пытаешься человека сосватать.

Купец вздохнул, подергал себя за бороду и признался:

— Люди примечать стали, что он может огонь голыми руками взять. А когда злится, то вокруг него что-то гудеть начинает, прям как пламя. Деревенские от него стали сторониться, он-то еще не замечает, но не прижиться ему с нами.

— А семья? Почему не прижиться? — удивился я.

— А семья у него мой дом, — хмыкнул купец, а потом пояснил: — Двоюродный он племянник моей жены — десятая вода на киселе, из столицы сбежал к нам, когда имперцы пришли. Вся семья его головы сложила.

— А жена твоя? Она что по этому поводу думает?

— Так это она и сподвигла меня на этот разговор. Наши сыновья с товарами отправились, у нас в доме невестки с тремя мелкими и еще одни рабочие руки мне не лишние. Но… жаль пацана, не приживется он здесь, это уже ясно, — купец дернул бороду и прямо взглянул мне в глаза.

— Подумаю, — кивнул я и поднял руку вверх. — Не обещаю ничего, но подумаю, — задумчиво произнес, вспоминая как пацан пялился на огонь.

Тяга к огню у многих есть, но не все смогут руки в огонь безболезненно сунуть, как и не будут искрами сыпать. Что ж, поговорить стоит с парнем откровенно, а что дальше? Сейчас и на день что-либо сложно загадывать, а дальше… посмотрим.

К дому графини подхожу в раздраженных чувствах. От себя не укрыться, и… хочется и колется.

— Привет, — тихо раздалось со двора, где девушка полоскала белье в корыте.

— Здравствуй, — смущенно ответил, а потом мысленно обругал себя последними словами и сказал: — Вот, визит вежливости нанести хотел и отчитаться.

— Отчитаться? — графиня спрятала на груди красные от воды руки. — О чем?

— Что первая попытка не удалась, придется вторую совершать.

— Да? — она вся зарделась и, крутнувшись вокруг себя, унеслась в дом. Из-за распахнутой двери донесся ее голос: — Рэн, проходи в дом! Я быстро на стол соберу!

У-у-у!!! Чуть не взвыл я в голос. Ну, что за идиот!!! Это надо такую фразу сказать? И за кого она меня теперь примет? И главное, делать-то чего?!

— Не, все понимаю, но зачем так орать? — ехидно раздался в моей голове голос Лара.

— И ты еще здесь! — простонал я, но потом все же его спросил: — Делать-то чего?

— А что тут поделаешь? Война! Девка одинока и ни на что не претендует, но ради ее поддержки и благодарности…

— Твою мысль понял, — хмуро ответил, понимая, что если уйду, то совесть замучает, если останусь, то сам себя изведу.

— Кстати, ты чего баронессы-то сторонился? У нее фигура и все остальное на месте, — хмыкнул Лар. — Вот черт! Она меня услышала! Ну, все, сейчас опять сервиз в щепки разнесет. Ладно, пока, Туна отправилась к моей стене, а так как она уже кое-чему… Не делай этого!!! Не надо помоями все стену поливать, запах же… — дух из моей голову исчез, а я злорадно улыбнулся — так ему!

Олера уже переоделась и суетится, накрывая стол. Потом вдруг замерла и обернулась, выпрямилась, задумалась, печально улыбнулась и кивнула на стол:

— Еще горячее не разогревала, ты сначала помоешься или за стол?

— Освежиться не помешает, — провел ладонью по щетине.

— Пойдем, полотенце дам, — кивнула она и не оборачиваясь спросила: — Ты ведь что-то другое в виду имел, там на дворе.

Я промолчал, смотря в ее наряженную спину.

— Не уходи, — плечи графини дрогнули. — Пожалуйста…

Вновь мысленно обругал себя последними словами, а вслух сказал:

— Где говоришь полотенце?

Утром мы расстались, но на этот раз уже оба понимали, что подобное не повторится. Не могу ей ничего обещать и дать большего, а на меньшее сам не соглашусь, ибо и так себя уже корю. Правда, она напоследок сказала:

— Рэн, прости меня и не вини себя. Ты подарил мне лучик надежды на счастье.

Как прошла дорога до второго предполагаемого места, где мог обосноваться в древности истинный маг, не запомнил. Паренек что-то спрашивал, я автоматически отвечал, но думал обо всех сложных перипетиях судьбы. Когда разбили лагерь и костер запылал, вспомнил о разговоре с купцом. Что ж, следует выяснить, есть ли у Сарика магические силы.