в двадцати километрах от города. Часть женщин и дети остались внутри, спрятавшись в глубоких подвалах казарм, остальные вошли в ряды воинов и выступили с армией.

Эфин знал, что брат выпустит смешанных первыми, затем тумо и в последнюю очередь пойдут чистокровные, поэтому выставил вперед меченосцев, за ними лучников, которые выстроились и по правому, и по левому флангу, после чего снова меченосцев, но уже на лошадях. Он принял решение не брать Амену на бой, заставил остаться в городе. Нитте и Минекая должны были повести армию, а Эфин хотел незаметно добраться до брата и как можно скорее остановить его.

Сражение должно было произойти ранним утром, поэтому эту ночь воины провели под открытым небом в ожидании номаров. Эфин понимал, что без способностей Амены одержать победу практически невозможно, ведь как бы хорошо ни были подготовлены солдаты, номары могли раздавить крианцев одним лишь числом. Он сидел у огня, пытаясь хоть что-то придумать, но не мог, в это время к нему подошел Минекая и устроился рядом:

- Что не весел, номар? Неужели приближающиеся родственнички тебя не радуют?

- Мы не одолеем их, ты же понимаешь это? – Эфин смотрел на пламя и швырял в него камни.

- На все воля Скайры.

- Нет Минекая, чего бы ни желала Скайра, но их в разы больше. Без Амены мы не справимся.

- Тогда выведи ее на поле, – крианец слегка прищурился и посмотрел на него.

- Я не могу, она все время таится, не говорит, что с ней, однако я чувствую, что что-то не так. Она не может воевать.

- А ты не пытался выяснить причины ее секретов?

- Она молчит как рыба, лишь делает загадочные глаза и гордо удаляется прочь. Мне не дано понять эту женщину, – Эфин грустно усмехнулся.

- Просто ты не пытался, – Минекая глубоко вздохнул и улегся на траву.

После этого разговора Эфин встал и, оседлав коня, направился в Мазарат, чтобы увидеться с женой. Амена ждала его, сидя у заброшенного колодца, где они проводили много времени в последние дни. Номар прошел в сад, залитый лиловым светом, и присел на край колодца.

- Ты пришел?

- Да, и хочу поговорить.

- О чем же? – Амена сидела с закрытыми глазами и улыбалась.

- Мне кажется, что ты скрываешь от меня что-то очень важное. После того случая ты стала другой, тебе словно безразлично то, что завтра здесь прольется много крови. Я больше не вижу того стремления к борьбе, к победе.

- В жизни, Эфин, есть нечто поважнее, чем пустое размахивание мечом.

- Пустое?! Завтра мы можем проиграть, и тогда Фарон разрушит ваши жизни, а главное, завладеет тобой.  Неужели тебя не волнует это?

- Волнует. Но я же говорю, сейчас есть более важные дела.

- Да ты ума лишилась! – Эфин сердился на ее безразличие и бесконечные улыбки. – Лихорадка явно задела твой разум.