- Хорошо, господин. – Талья отвечала чуть слышно, дабы не разгневать и без того обезумевшего Правителя.

Она вышла на порог и встретила номара со свитком в руке, взяв его, быстро вернулась в зал. Фарон в этот момент проследовал к ней и вырвал письмо, оттолкнув Талью к столу, в его глазах сверкали искры, а тело прохватывал озноб. Таким Фарона еще никто не видел, это было помешательство, от которого теперь страдал каждый житель Тарона, однако сам Фарон так не думал, ведь он мечтал, как приведет в город жену и сделает ее хозяйкой  наравне с собой.

Развернув послание, начал жадно вчитываться в каждое слово, но чем ближе был конец, тем яростнее становился его взгляд:

« Я - Нитте, Правитель Мазарата, расторгаю наше соглашение и не признаю твоей власти! Моя дочь никогда не переступит врат Тарона и никогда не станет тебе женой. Крианцы свободолюбивый народ и мы не потерпим присутствия на нашей земле такого самозванца, как ты, младший сын Танафера!»

Фарон медленно отложил свиток, подошел к столу, на котором лежал меч, схватил его и приставил к шее сидящей подле номарки:

- Ты принесла мне дурные вести, грязная тварь!

- Господин, прошу, - Талья зарыдала, не зная, куда себя деть. – Я не виновата, вы же понимаете это, – она упала на колени и склонила перед ним голову.

Но он ничего не слышал, Фарон продолжал говорить:

- Это мы еще посмотрим, кто из нас самозванец! Я лично скормлю тебя тумо, проклятый Нитте, ты еще будешь просить меня о пощаде, – затем он отошел от несчастной и принялся ходить из угла в угол. – Амена все равно будет со мной, она в Мазарате, я это чувствую.

Спустя пару часов номар созвал Совет и объявил о начале войны, результатом которой станет покорение Мазарата, а крианцы познают его гнев. Советники боялись возразить, поскольку каждый высказавшийся против, мог немедленно лишиться головы, как это и произошло с Тафиром, а семья Главы Совета была казнена на рассвете.

 Войско в составе смешанных и чистокровных находилось в полевом лагере, разбитом на равнинах близ Тарона, тумо же ожидали в лесах и были готовы к тому, чтобы начать Большую охоту.

К утру следующего дня Фарон вышел на своем коне к  бесчисленной армии и произнес:

- Сегодня вы узрите мое Величие! Я поведу вас, как когда-то это делал могущественный Танафер, номары снова будут громом и молнией этих земель и Скайра содрогнется от нашей ярости!

Номары рычали и ревели, приветствуя нового Лидера, лишь смешанные стояли, молча, не желая войны, но идти против Фарона не решались, так как тумо было все равно, кого разорвать на кусочки.

- Первым к нашим ногам падет Мазарат! Я лично украшу свои покои головой Нитте, а крианцы поклонятся вам и будут кормить до скончания своих дней, будут отдавать вам своих дочерей для утех, и будут служить как ничтожные рабы. Вы заслужили этого спустя столько лет лишений и унижений со стороны Эфина! И если я поймаю брата, то одам вам на расправу! Пришло и наше время отомстить!

Армия ликовала в предвкушении крови и насилия, они готовы были на все, лишь бы начать убивать. К полудню огромное войско выступило в направлении Мазарата, за ними по пятам следовали оголодавшие тумо, жаждущие свежего мяса.

Мазарат тем временем также готовился к встрече с врагом, крианцы выстраивались в длинные шеренги и выходили в центр поля, расстелившееся