то похожее на грязно-серое облако, которое за секунду сгустилось, сжалось и…передо мной стояло нечто с телом, словно сделанным из завязанных узлами веревок, получеловеческим-полузвериным лицом и глазами словно наполненными тьмой.

— Как ты посмела тревожить меня и отбирать мою добычу?

Не сводя с меня глаз, это существо подошло к границе внутреннего круга и протянуло ко мне тощую, узловатую лапу с длинными когтями.

— Но и ты — лакомый кусочек.

Я завороженно смотрела, как пальцы существа проникают через границу круга — сначало внутреннего, а затем и внешнего. Такого не может быть! Только не через «Двойную границу»! И вообще, чего это просто стою и смотрю на это, а не действую?

— Стоять!

Не знаю, что на меня нашло, но я вдруг выхватила из чемоданчика черный ритуальный нож, полоснула себя по левой ладони и стряхнула капли крови прямо в октограмму. Она вспыхнула, как неоновая лампа и кончики пальцев существа, которые уже вышли за внешний круг, были словно отрублены острейшим клинком и за мгновение сгорели без следа. Существо отпрянуло от границы, заметалось внутри контура и завыло. У меня в голове загудело, словно я стояла внутри целого роя пчел, мир вокруг как будто замер и я вдруг четко осознала, что мне нужно делать. Перекинула нож в левую руку, полоснула и по правой ладони, отбросила нож, и соединила их вместе.

— Все отошли! Немедленно! Как можно дальше! — у меня в памяти вдруг всплыло заклинание абсолютной ликвидации. Я случайно нашла его в одном древнем талмуде из секции «Х», а затем спросила у Кащея, чем оно отличается от обычного развеивающего или изгоняющего. Учитель объяснил, что оно может уничтожить любое порождение Темных Сил, но использовать его нужно лишь в самом крайнем случае — оно было очень энергоемким и можно было запросто опустошить резерв, уйти в минус, переоценив свои силы, или даже «сгореть». Что ж, порождение стопудово темное, а случай крайнее некуда — я без запинки произнесла несколько длинных слов, развела руки в стороны и между ними засияло ярко-красное кружево, которое, слетев с моих ладоней, опутало существо словно сетью. Я снова начала сводить руки и сеть принялась сжиматься, раздавливая эту мерзость. Как же это было тяжело! Существо билось, выло, мои руки дрожали и еле-еле двигались, а потом совсем застопорились, но я знала, что ни в коем случае нельзя сдаваться, а не то нам всем придет полярная лисичка — и мне, и Пал Палычу, и парням и…Коле. Да, он, конечно, тот еще фрукт (вернее овощ, а еще вернее — корнеплод по имени редиска), но я не могла этого допустить! Просто не могла! Тут меня тряхнуло, как от удара током, но я не упала, так как меня словно кто-то держал за талию, а после этого вдруг открылось второе дыханье, руки обрели силу, ладони с громким хлопком соприкоснулись друг с другом, существо рассыпалось прахом, октограмма погасла.

Меня колотило, ноги подгибались и я бы плюхнулась на пятую точку, но меня опять подхватили и удержали. Какого зомби недоделанного? Я ведь просила всех отойти, чтоб отдачей не зацепило! Я уже хотела повернуться и сделать втык за самодеятельность, но тут ко мне подлетел Пал Палыч и тряхнул за плечи так, что у меня даже берет с головы слетел.

— Ты что ж это творишь, лахудра!? Хочешь меня до инфаркта довести!? Что это вообще за представление было!?

О, если я становлюсь лахудрой, то начальство изволит гневаться и сильно волноваться — лахудрой я была всего пару раз — когда в начале за оборотнем погналась поперед Коли, да после случая на кладбище с иллюзией. После этих моих приключений, по словам Пал Палыча, он лишился последних неседых волос.

— И-и-и-з-з-з-вините, но т-т-т-ак было нужно. — мои зубы стучали так, что я боялась прикусить себе язык.

— Демоны, да ты вся трясешься! Коля, посади это недоразумение вот сюда, на ящик. Толик, посмотри, что с ней?

Ого, так это Коля меня поддержал? И как допрыгнуть успел, ведь в самом дальнем углу сидел? Ну, с этим ничего не станется — на нем тоже защита неплохая. Но тут меня отвлекли от размышлений, так как ко мне подошел Толик, прикоснулся к моему запястью, прикрыл глаза и у меня по телу словно мурашки забегали. Примерно через минуту он доложил.

— Потеря крови минимальна, милилитров 5 от силы, а вот резерв — по нулям. Еще немного — в минус бы ушла и пару недель была бы тушкой, если не чучелом. Как ты это умудрилась? И нафига руки резала, дуреха? Повыделоваться захотела?

— Толик, я тебя тоже очень сильно люблю. — промямлила я.

— Она еще и ёрничает! — ладони горели, словно их облили спиртом, но через пару минут от порезов остались лишь тоненькие, красноватые шрамики — Толик был очень сильным целителем. — Павел, я закончил.

— Ну и что это было? — тихо спросил шеф, присаживаясь передо мной на корточки.

— А что вы видели?

— Ты вела допрос, как обычно, прочитала обычное заклинание упокоения, а потом вдруг разрезала себе руки и стала заваливаться. Николай тебя чудом подхватить успел.

— Да-а-а-а? — я вдруг принялась растягивать гласные, с трудом выталкивая их из себя. — это было далеко-о-о-о-о не все.

— Рассказывай давай! Лена, не спи!

— Па-а-а-ал Палыч, смотрите са-а-а-а-ми, я-а-а-а-а вам разрешаю.

6 лет назад я взяла с него обещание не влиять на меня, а так же не читать мои мысли и воспоминания без разрешения — терпеть не могу, когда