вступить в какую-нибудь гадость и не споткнуться об обломки кирпичей и узлы ржавой арматуры (как ее еще на металл не сдали?), в изобилии валяющиеся на полу. В одном из цехов меня уже ожидали — Пал Палыч, Толик, Игорек и Жора стояли спиной ко входу и негромко переговаривались, поглядывая в угол, освещенный «светлячками». А где же боевик? А, вон он, в другом углу на куче щебня сидит и в телефоне роется. Коля Стрельников — красавец мужчина и герой девичьих грез.

— Чего тут у нас?

— А вот чего. — Пал Палыч сделал приглашающий жест. — Твое мнение?

В силу специфики моей работы я перевидала многое, но это…Лужи черной свернувшейся крови, ошметки мяса и словно раздробленные кости, разбросанные внутренности — тело как будто…взорвали изнутри, с первого взгляда даже непонятно было, мужчиной или женщиной являлся покойный. Зеленоватые «светлячки» и проникающий через разбитые окна цеха летний рассвет добавлял красок этому месту, но красок отнюдь не веселых. Да, это была та еще жуть, но хуже всего была атмосфера этого места — темная, тяжелая, давящая на нервы. Меня мороз по коже продрал, желудок завязало узлом, а горло свела судорога.

— Я такого никогда не видела. Это ни на что не похоже — не оборотень, не вурдалак, не зомби — следы когтей и зубов отсутствуют, органы вроде все на месте. — тут я не выдержала и икнула. Так, соберись, Ленка, ты ж некромант с черным дипломом! — и не упырь — крови слишком много. Может, дело рук одержимого? Следов никаких не осталось?

— Нет, — подал голос Игорек — ни жертвы, ни убийцы. Словно по воздуху принесли.

— Я тоже ничего не почувствовал, когда мы шли, запахи полностью отсутствуют — Шурик шумно вдохнул воздух, а затем чихнул — вернее, запахов навалом, но не тех, которые требуются.

— На вампира тоже не похоже — они прыгают на большие расстояния, но только за жертвой, а не вместе с ней. Да и они просто высасывают, а не разрывают на части. — тут я икнула опять.

— Короче, вызывай дух убитого, может, он что-то скажет. — постановил начальник.

Я достала из чемоданчика специальный мел и приспособление для начертания пентаграмм в полевых условиях — два колышка с рулеткой. Круг, хоровод из рун границы и защиты, еще один круг внутри, поменьше размером, в этом круге — восьмиконечная звезда и руны призыва, удержания, подчинения и воспоминания. Пришлось немного повозиться, но так было нужно — на работе я всегда использовала «Двойную границу», которая могла удержать кого угодно, вплоть до крупного беса, и каждый раз рисовала новую, для большей эффективности. Лучше уж перебдеть, чем…ну, вы меня поняли. Закончив чертить, я щепочкой подцепила сгусток крови жертвы и положила его в центр своего художества, а затем, постоянно сглатывая, принялась читать заклинание вызова.

Дух стоял в центре чертежа — почти прозрачный и мигающий, как экран неисправного телевизора. Это была молодая девушка, совсем еще девчонка, в леггинсах, футболке, с короткой стрижкой и огромными грустными глазами. Меня передернуло — такая молодая и такая ужасна смерть. Но работа есть работа и я, загнав эмоции поглубже, приступила к допросу.

— Имя?

— Людмила Краюхина.

— Возраст?

— 18 лет.

— Есть ли кому скорбеть по тебе, Людмила? — странная формулировка, но именно так проверяется наличие родственников, друзей и прочих, кто мог бы подать в розыск и был заинтересован в расследовании дела.

— Нет. Я не местная, из деревни (судя по названию, это были какие-то Малые Дрищи Гадюкинского района — самая глубокая дыра). Из родственников — только тетка-алкоголичка, но ей все равно. А здесь я недавно, всего 3 дня. Приехала работу искать.

— Твой последний дом?

— Комнаты у вокзала, я там койку снимала. Адрес…

— Людмила, как ты погибла?

Дух задрожал, черты ее лица исказились.

— Я возвращалась с работы. Бар «Черная звезда», пробная ночь. За мной кто-то шел, тихо — я не слышала, а чувствовала. Побежала. Потеряла сумку. С меня вдруг стали срывать одежду. На бегу. А потом темнота. И боль. Много боли, очень много боли…

— Ты его видела? Он похож на кого-то? — я достала из чемоданчика «веселые картинки» с различной пакостью — зомби, обернувшиеся оборотни, упыри…

— Нет, нет, нет…это не то, не то. Здесь нет ничего подобного! Как же больно! Отпусти меня! Отпусти меня!

Дух заметался внутри октограммы. Так, с нее хватит — все, что мне было нужно я уже узнала, нечего мучить девушку, пусть покоится с миром. Я принялась читать заклинание упокоения, во время которого дух начал растворяться в воздухе и в конце концов, мигнув, погас окончательно. Тихо «выдохнула» последнее слово — теперь Люда обретет покой — и хотела было уже подойти к октограмме чтобы стереть ее, но вдруг в центре возникло что-