– Куда спешим? – заместитель нагнал меня у самой шахты.

– Не поверишь, Робик, к выжившему!

– Ты уверен, что это не ловушка?

– Нет, но проверить всё же стоит. Мне всё время та использованная кухонная техника покоя не давала, будто что-то важное упускаю. Напомни-ка, биокиборгам нужно себе что-нибудь готовить?

– Нет, они вроде всё необходимое прямо с тел берут…

– Вот! – я схватился за поручни лестницы и уверенно полез вверх. – Сам понимаешь, у нас тут есть чувак, успешно выживавший здесь трое суток, пока мы с прочими командирами сдуру не аннулировали его доступ. Теперь он заперт, пока за ним кто-нибудь не соизволит прийти. И мы обязаны быть первыми.

– Понял-понял, новая зацепка.

Робофотт тоже стал подниматься вверх, за ним – все остальные, лишь дрон специалиста возносился сам по себе, благодаря мелким антигравам.

– Ладно, расскажи пока, что узнал о засранце, – предложил я, когда мы преодолели второй пролёт.

– Новости не то, чтобы обнадёживающие… – честно предупредил заместитель. – Он едва убивается из лазерного оружия, которого у нас и в помине нет, чуть лучше – с плазменного и выше. Кстати, специально посмотрел – это же и касается мечей. У тебя случаем джедайского клинка с собой нет часом?

– Увы, он стоит больше, чем все мои внутренние органы в реале вместе взятые. Да и не взять сейчас мне его в руки – ограничения никто не отменял.

– Тогда у меня всё. Чёртова долбанина может до десяти секунд продержаться даже в вакууме, её просто не убить!

– Про вакуум неплохое предложение, так и в фильмах было, но это явно не наш вариант, – посетовал я. – Противник – разумный космонавт и ни за что не полезет в шлюзовую. Скорее, сам воспользуется системой и спокойно стравит в открытый космос нашу глупую приманку. М-да, крепкий орешек… Но лазер и плазму он всё-таки уважает. Так, а вот это уже мысль!

– Что ещё за мысль? – не понял экзобиолог. – Соорудить на коленке лазерную винтовку?

– Не совсем, – я плотоядно, как умеют только психи, улыбнулся. – Робик, ты когда-нибудь задумывался, почему в градуснике шкала на сорока двух градусах обрывается?

– Какая ещё шкала? Там же дисплей…

Вот так всегда – захочешь поумничать, и такой облом.

– Ипатьевский твой монастырь, Робик! – не выдержал я, прекрасно понимая, что могу погореть. – Ну ты что, ни разу ртутного градусника в глаза что ли не видел?!

– Видел, – не стал он отпираться. – В детстве. У мамы. Но сколько там делений, я в душе не помню, хоть убей. Да и пусть сорок два, хоть я не представляю такую температуру у человека. Что из этого?

– Потому что выше просто не бывает, мой друг, – весело объяснил я. – После сорока двух по Цельсию у молекулы белка начинает трещать по швам вся её структура. Пока окончательно не рвётся к такой-то прабабушке. Как точно называется процесс, не вспомню, что-то вроде «детонация яичного белка». Как-то так. Если проще, до этого порога человек просто нагревается, а вот дальше – уже готовится. Разницу чувствуешь?

– Хочешь его поджарить? – наконец, уловил мысль Робик. – Вот только доминионец поглощает не только человеческую плоть, да и сам он – траханый инопланетянин!

– Поверь, молекулы белка у всех общие – им глубоко по косинусу, в чьём теле вращаться.

– Ладно. Но ты же прекрасно знаешь технику безопасности на космическом объекте. Тут почти нечему гореть. И у нас нет огнемётов.

– Да, – согласился я. – Эту проблему нам нужно решить как можно скорее.

Мы добрались до изрядно помятой изнутри кабины, но возле неё нас, как я и рассчитывал, никто не поджидал. Осторожно с ней разминулись, благо шахта лифта это позволяла, и стали взбираться дальше. На нужном уровне мне пришлось исполнить небольшой акробатический номер – держась одной рукой за лестницу, второй дотянуться до сканирующей панели на соседней стене. Робик подстраховывал сзади, но я был не уверен, что худощавому инопланетянину удастся удержать мою тушу в броне, если всё же сорвусь.

Никогда на моей памяти сканирование не шло так долго.

Наконец, внешние створки с ехидным шипением пневматики гостеприимно разошлись в стороны. До входа на уровень было ещё дальше, чем до панели, но проблема решалась легко – проползти чуть выше по лестнице и прыгнуть вперёд. С моими пятью очками Ловкости – плёвое дело. Остальных ловил прямо в полёте и затаскивал внутрь.

В коридоре, где мы оказались, свет практически не горел, а на стенах снова обнаружились жирные грязные разводы. Доминионец уже порезвился здесь вовсю.

– Он, кстати, прекрасно видит в темноте, – добавил наш экзобиолог.