— Здесь находится аппаратура, приводящая платформу в движение. Часть воды, поступающая сюда, переносится на лопасти генератора и аккумулируется в виде электричества. Слева стоит перерабатывающая ёмкость с углём и органическими отходами, создающая что-то вроде газового топлива для движения нашего прямоточного дизельного двигателя. Пока лучше ещё никто не придумал.

— Далее стоит конденсаторная установка, которая накапливает электричество в замкнутом цикле от всех источников энергии. Она питает основные части корабля, систему жизнеобеспечения и информационно — аналитическую систему, терминалами которой являются «помощники».

— Здесь, я думаю, пока стоит прервать наше знакомство с кораблём, ибо время уже вечернее. Скоро появится Никанор Иванович и начнёт тебя знакомить с твоим электронным ассистентом. Если повезёт, ты начнёшь им пользоваться уже сегодня и ты сможешь пообщаться с людьми во время переклички.

Так закончилась моя прогулка по кораблю. Я тоскливо и медленно развернулся и прошёл со старпомом на верхний ярус.

Никанор Иванович уже ожидал меня на верхней палубе с осциллографической установкой. Виталий Евграфович суетился рядом со странным аппаратом, похожим на дужку от заколки для волос. Первоначально я принял его за осциллографический терминал, которым исследовали мою голову. Но я сильно ошибался.

— Никанор Иванович, вы откалибровали систему опознания?

— Подожди минут пятнадцать. Мне нужно вычислить общую волну, через которую он сможет взаимодействовать. Здесь безопаснее стимулировать слуховую кору, нежели зрительную.

— А не помешает ли это общей системе передачи данных?

— Допускаю, что да. Однако для него это более мощный канал передачи данных.

Я похолодел: они что, хотят мне сумасшедший дом в голове устроить?!

— Скажите, что вы намерены делать?

— Ах, да, я же не объяснил… Привычка использовать «помощника» иногда играет со мной злую шутку. На самом деле мы снимали твою мозговую энцефалограмму, чтобы понять, какая из долей головного мозга имеет наибольшую пропускную способность. Это необходимо, чтобы уменьшить нагрузку на твой мозг при передаче коллективной информации. В противном случае, использование электронного ассистента вызовет у тебя дикий болевой шок.

— Никанор Иванович, приступайте уже.

— Сейчас, Виктор, тебе будет необходимо закрыть глаза и очень внимательно себе прислушаться. Мы будем менять частоты и модуляцию входящего сигнала. Когда будет больно, либо начнутся какие-либо неудобства, тебе нужно будет хлопнуть ладонью. В противном случае, мы начнём тебя выводить из обучения и проводить исследования заново. Ты понимаешь, о чём я говорю?

— Да.

— Виталий Евграфович, запускайте стимуляцию.

— Сейчас, Виктор, система взаимодействия корабля начнёт проверять частоты твоего мозга на возможность стимуляции и передачу данных. Тебе следует расслабиться.

Виталий Евграфович установил дужку на моей голове и щёлкнул переключатель.

В ту же минуту я почувствовал странный шумовой поток, вливавшийся в мою голову. Сначала тихий, затем всё более и более мощный, растворяющий мои мысли.

— Виталий, переведите сигнал чуть повыше, ближе к уровню средней коры.

Тут же голову начало выжигать тепловой вспышкой и я потерял сознание.

Очнувшись через полчаса, я увидел насупившийся взгляд Виталия Викторовича и возмущённый — Никанора Ивановича.

— Виталий Викторович, ваши расчёты оказались не верны. Мы чуть было не потеряли пациента.

— Извините, Никанор Викторович, у машины всё — таки ограниченный запас стимуляции, даже учитывая алгоритм нейронных сетей.

— Тогда подключайте остальные коммуникаторы, нам необходим больший запас операционных вариантов. Каков статус тета — ритма?

— Стабилен, на уровне альфа.

— Тогда начинайте стимуляцию нижней коры с увеличением тета — ритма.

Снова включили аппарат. На этот раз было легче. Я услышал что-то вроде шума и тихого фона, похожего на ветер:

«…Ала… Мама… Оно… Здесь… Ала…»

Полчаса (по внутреннему времени) длилась эта какофония, пока не прозвучало что-то похожее на речь: