- Мы ехать на Эмайн Аблах. Там жить моя мама и сестра мама. Много сестра. Мег остаться.
В доме деда, владыки Мананнана Мак Лира, где Аргит родился. Где жил пока его, уже вошедшего в возраст, не отправили к отцу. В этот раз он гостил дольше обычного.
Мег провожала его улыбкой, и рука матери гладила непослушные кудри. Рыжие, будто лисий мех, стянутые его детским обручем.
- А сколько ей сейчас? Лет? - уточнила Серафима.
- Мег - ребенок.
- До сих пор?!
Она развернулась к Аргиту, надеясь прочитать на его лице: «Попалась!» Но, кажется, он не шутил. Вот тебе и страна вечной юности.
- Ладно, - пообещав себе непременно подумать об этом позже, Серафима толкнула дверь авто, - идем, там Айн заждался уже.
Глава 44
Ключ не повернулся.
Медленно, словно в руках у нее оказался хвост королевской кобры, Серафима потянула связку. Прислушалась. Захлестнувшая ее тишина мгновенно переродилась в панику. Рванув дверь, Серафима влетела в квартиру. - Айн?!
Тихо. Как же тихо.
И пусто.
Она побежала, оставляя на полу зимнюю грязь.
Кухня.
Спальня.
Корги нашелся в гостиной - белое пятно на ламинате.
Падая на колени, Серафима прижала руку к мохнатому боку. И вдохнула так, что казалось, еще чуть-чуть, и легкие разорвутся.
Бок был теплый. Он поднимался и опадал под дрожащими пальцами. Но медленно. Очень медленно.
- Айн, - позвала она, сдерживая подступающие слезы. - Айн, просыпайся, мохнатая ты задница.
Серафима тормошила корги, обещая ему угощение, прогулку и новые игрушки. Разрешила спать в ее кровати. Никогда не носить комбинезоны.
Пес не шевелился.
Аргит опустился рядом. Провел пальцем по бело-рыжей голове. Придержал, когда Серафима собиралась поднять собаку.
- Пусти, - процедила она сквозь зубы. - Его нужно к врачу.
Он наклонился, прижался ухом к мерно вздымающемуся боку и замер вслушиваясь.
- Аргит!
Серафима попыталась оторвать его от собаки. Сердце колотилось где-то в горле и каждый удар отсчитывал утекающее время.
- Аргит! Какого?!
- ш-ш-ш, - раздалось со спины. - Мы будить Айн. Сейчас.
Он перехватил ее под грудью и притянул к себе. Серафима дернулась, но почувствовав под пальцами шерсть, замерла. Аргит накрыл ее ладонь своей.
- Има думать Айн, - приказал он. - Сильно.
И ее смыло теплой волной.
Закрутило. Оглушило. Опутало. И не банально руки-ноги, чувства.
Волшебное тепло лилось по сосудам. Веточками капилляров пробиралось в самые темные уголки Серафиминой души: плавило лед, смывало горечь.
Давно ей не было так хорошо.
Она поджала к груди ноги и качалась, качалась, качалась в этом ласковом небытие.
- Вороненок, - голос донесся откуда-то сверху, - ты должна позвать Айна. Сейчас.
Айн?
- Вот, - Тема протянул коробку, из которой торчало рыжее ухо.
- Что это?
Серафима, покачнувшись, отступила в спасительный полумрак коридора. Голова трещала от принятой накануне ударной дозы сорокоградусного снотворного.
- Мой гонорар, - вздохнул доктор Даманский, опуская коробку на пол, - оперировал недавно одну. Вот, отблагодарила.
Из коробки показался нос.
