— Ты понимаешь, что теперь она напишет обо всем отцу? И проблемы будут не только у меня? Ведь это ты пообещал его дочери брак с собственным братом.

Но на лице Антариана не промелькнуло ни единой эмоции.

— Это теперь твоя проблема, Лер. И я тебя от нее не избавлю. Ингар Вальбо — мой преданный слуга, и самый богатый человек в королевстве. Если б не его деньги, мы эту короткую войну вряд ли закончили так быстро. Что прикажешь, вернуть ему приданое? Нет уж, увольте. И вообще, ваша размолвка выеденного яйца не стоит.

Так и хотелось сказать ему, чтобы оставил свои яичные метафоры при себе. Похоже, Леран думал о том же. Он многозначительно сжал мою ладонь и спокойно ответил:

— Хорошо. Я тебя понял.

— И не вздумай больше заговорить об этом, — закончил король, старательно не обращая внимания на ледяной взгляд брата. — А теперь я хотел бы узнать, когда ты хочешь провести ритуал вызова?

Леран пожал плечами.

— Завтра. Чего тянуть?..

Мурашки поползли по спине, сковывая морозным холодом. Это был просто великолепный момент, чтобы упасть в обморок. Но, к сожалению, я была не настолько чувствительной особой. Увы. Так что мне оставалось лишь тихонько дрожать, представляя собственные руки, меч и кровь…

Все было готово к ритуалу, кроме разве что меня. В огромном приемном зале дворца на полу был начерчен круг, который Леран должен был наполнить материей. Сам лайет стоял рядом. В его руках лежали ягоды, напоминающие землянику. Они должны были послужить «даром» для его «возлюбленной» эринии.

Все оставшееся время мы были вместе. И успели тщательно обговорить план еще очень много раз, пока лайет не удостоверился, что я все поняла и не сделаю ошибки. То, что он сам будет хотеть заняться сексом с Энгерленой, мы принципиально не обсуждали. Хотя тема и казалась мне животрепещущей. Леран же выглядел так, словно ничего необычного или страшного не произойдет.

К нашему удивлению, король Антариан настоял на том, чтобы присутствовать на ритуале. Леран так и не понял, зачем ему это, учитывая, что материя от круга призыва могла ему повредить. Правитель оказался крайне настойчив. Он был уверен, что должен следить за процессом, чтобы удостовериться в правильности наших действий. И в смерти Матери тоже.

Леран был не против, чтобы кто-то поддержал меня. А мне поддержка короля казалась наименее верным решением. Я все еще видела перед глазами, как он убивает собственного брата. И не верила в то, что могла ошибиться.

С другой стороны, я могла следить, чтобы Антариан не нанес того самого вероломного удара. И это меня немного успокаивало. Могу и я немного побыть защитницей моего лайета. Или простым параноиком, зацикленным на дурацкой галлюцинации.

Чем ближе был момент начала ритуала, тем сильнее билось мое сердце. Кровь отлила от лица, руки, держащие рунный меч, похолодели. В этот момент я на собственном опыте смогла убедиться, что оружие, придуманное Лераном, действительно жутко тяжелое.

Но неподалеку на каменном полу сидел Фьер и, зевая, рассматривал лепнину резных колонн. Его спокойствие потихоньку передавалось и мне. Я знала, что в случае чего — он придет на помощь

Большие напольные часы пробили полдень. Это было лучшее время для ритуала вызова. И, как только отзвучал последний удар, Леран небрежно протянул руку вперед. Молнии расчертили его черную татуировку, и из центра ладони поднялось зеленое пламя. Оно медленно поползло по полу, превращаясь в прозрачное изумрудное кольцо.

Воздух помещения наполнился травяным запахом. Фьер справа от меня фыркнул, морщась. Король Антариан слева — нахмурился, немного отступая назад. Магический фон ловушки оказался слишком сильным.

— Пора, — раздался тихий рык тигра. И стало понятно, что, несмотря на внешнюю безмятежность, он внимательно следит за Лераном.

Лайет не оглянулся. Медленно опустился на одно колено и начал говорить. Незнакомые слова давались ему с трудом. Но произношение было безупречным. Язык эриний. Я понимала без перевода только последние слова заклятья:

— Энгерлена-вар-Деральин.

Когда я спросила, что говорится в тексте, Фьер хмуро отвечал:

«Мое тело — песок для твоей воды,

Моя плоть — дерево для твоего огня,