— Но конечно же я приду…

А потом наклонился и, поцеловав меня в лоб, покинул походную палатку.

Я осталась одна, но мне не было грустно, потому что он вернется. А значит, все будет хорошо.

В то, что три военачальника смогут причинить вред моему лайету, я не верила. И потому очень скоро уснула, сама не заметив как.

Где-то среди ночи я почувствовала, как горячие руки обнимают меня со спины. Приподнялось вязаное одеяло, пропуская крупную фигуру, и после этого восхитительное чувство спокойствия не покидало меня до самого утра.

Но проснулась я как ни странно снова одна. И уже не знала, почудилось ли мне присутствие Лерана, или он на самом деле приходил.

Быстро оделась, привела себя в порядок, обнаружив на столе поднос с завтраком. Несколько сыров, колбаса, фрукты и чай. Кушать хотелось сильно, и я не стала себя останавливать.

Как только пришло блаженное чувство сытости, я, наконец, смогла выйти из шатра.

Лагерь давно проснулся. Повсюду сновали люди и огры, гремели доспехи, отдавались команды. Чувствовалось, что намечается нечто серьезное. Ведь вчера все было гораздо спокойнее.

На мой вопрос: «Где лайет Дайше?» пробегавший мимо солдат махнул рукой в сторону еще одной крупной палатки. Я уверенно направилась туда и, отодвинув тряпичную дверцу, наткнулась совсем не на того, кого искала.

На таком же деревянном столе, как и в шатре Лерана, сидела Эрисса. Она положила ногу на ногу, игриво болтая ими, и весело хохотала. Недалеко от нее на шкурах развалился Фьер. Его хитрая морда улыбалась, а черные глаза таинственно светились.

— Я смотрю, вы нашли общий язык, — удивленно протянула я.

Девушка на миг замолчала, откидывая меня оцениваются взглядом. Впрочем, я сделала тоже самое. На ней, как и на мне, было платье. Только мое было самым обычным, скромным и мягким, какое я носила для своего удобства в замке. А Эрисса красовалась глубоким декольте и яркими цветами, украшающими кромки наряда. Все в ней было призвано привлечь внимание. И мне было известно, для кого это делалось.

Чувство ревности опалило щеки. Сколько они были здесь вместе? Сколько раз он успел стянуть с нее это произведение эротического искусства? Сколько раз она вскрикивала в его объятиях?

Нет, об этом лучше не думать, а то можно легко выйти из себя.

— Светлого утра, леди Лерисса, — сдержанно ответила наложница, разворачиваясь ко мне и складывая руки на груди.

Что ж, по крайней мере она тоже ревнует. Значит, есть причина. Может, он и не ходил к ней?..

Тигр вдруг усмехнулся, переводя взгляд от меня к ней и обратно.

— Да вы — прям ходячее развлечение. А драка будет?

Мы обе посмотрели на наглеца крайне удивленно.

Эрисса изогнула красивую бровь и сказала:

— Какая драка, о чем ты? Что за глупости?

— Ну, как это? — фыркнул он, иронично шевеля усами. — Сейчас начнёте одного мужика делить, пух и перья полетят.

— Действительно, — возмутилась я, подходя ближе и упирая кулачки в бока. — Совсем ты без меня от рук отбился.

Я встала рядом с девушкой. Тигр опасливо поднялся и лениво потянулся, мол, никуда и не торопится. А морда такая хитрая-хитрая. Вот-вот ускользнет.

— Страх потерял, — кивнула наложница.

— Море по колено, если ты — полено, — фыркнула я, намереваясь прыгнуть на спину коту.

Но, разгадав мой маневр, он взвился в воздух, улетая из шатра.

— Что-то мне прогуляться захотелось — жуть, — хохотнув, бросил он. — Тем более так не хочется мешать подругам общаться!

И был таков.

Мы переглянулись с Эриссой и дружно вздохнули. Тигр как-то незаметно снял напряжение с нас обеих.

— Ты не знаешь, где Леран? — спросила я тогда.

Девушка села на стул и покачала головой.

— Знаю только, что он занимается обмундированием для своих войск. Вчера к нам присоединилась армия короля. Но они не хотят ни использовать его мечи, ни отдавать доспехи на доработку. Вчера ночью за неповиновение были смещены с должностей три тысячника армии короля. Но Леран не стал настаивать на своих требованиях. Сейчас он проводит какой-то ритуал с материей, который должен будет изменить свойства металла в нагрудных пластинах его собственных воинов. И только. Это все, что мне известно.

Да уж, наложница знала гораздо больше, чем я. Одно радовало — изменники наказаны.

— Понятно…

— Знаешь, — начала вдруг Эрисса, не поднимая головы. — Я больше не злюсь на тебя.