- На самом деле, не такой уж большой опыт, - возразил Кастор. - Попечителями Георгия и его жены Ангелины были мои родители - это их старые знакомые, еще с довоенных времен. Когда родители погибли, я вернулся в этот дом и взял попечительство, чтобы им не пришлось переезжать.
Пожалуй, хоть что-то хорошее этот день принес: старики в Нашей Стране большая редкость. Из местных жителей их осталось очень мало, как и самих местных жителей, а старшие родственники новых граждан ехали сюда неохотно, несмотря на вызывающие зависть достижения медицины и официальные приглашения (администрация Президента не скрывала, что вместе с пожилыми ожидаются их пенсии, выплачиваемые на родинах - дополнительный приток иностранной валюты).
Значит, теперь мои соседи - настоящие бабушка и дедушка...
6. "Плохая" девочка
Кастор научил.
Утром он провел неожиданно жесткий тренинг, рефреном которого сделал идею "Если боишься войны - значит, она уже началась". Вокруг - враги. Ксандрия, директор Джана и доктор Вильгельм не пожелали оставить мне выбор - они враги, как бы елейно ни улыбались. Те из моих одноклассников, поведение которых я не могу предсказать - враги, поскольку мучают меня неизвестностью. И все остальное в этом же русле. В школу я явилась, злая как черт, и ворвалась в класс, ни с кем не здороваясь.
Вроде бы, ничего не произошло. Все, кто уже пришел, продолжили заниматься тем, чем занимались до моего прихода, но их внимание я чувствовала. На несколько секунд притихли Наташа, Рута и Клара, оценивающе проследив за мной глазами, неодобрительно ухмыльнулся Алекс, пристально посмотрели Алан и Шен...
Рядом плюхнулась Вероника.
- Автограф дашь, звезда телеэкрана? - радостно крикнула она.
- А мама тебе не запретила со мной водиться? - мрачно спросила я.
Она хихикнула.
- Нет! Папа запретит, когда узнает. Давай рассказывай: Кастор - он какой?
Я вздохнула.
- Ты же видела.
Сама я эту чертову передачу не посмотрела - оказалось слабо.
Вероника закатила глаза:
- Как он сказал: "Согласен!". М-м-м! Это мужчина!
Ей явно нравилось, что в мою жизнь затесался кто-то, способный вытеснить Игоря - это было слишком очевидно.
А вот и он...
Появился в проходе, осторожно скользнул по мне взглядом и сразу отвернулся...
Я перестала слышать Веронику и все остальные звуки. В голове шумело, а в груди ныло.
Это конец.
Быть не может. Он же любит меня! Это же он говорит, что я удивительная и особенная, это он не может со мной расстаться вечерами, и, когда мы наедине, часами не выпускает из рук!..
Игорь сказал что-то Захару, тот ответил коротко, односложно, но Игорь не пошел дальше, а задал вопрос Лесю. Всё - чтобы не идти ко мне, не садиться рядом.
Это конец.
Да нет же! Невозможно! Когда мы рядом, мир взрывается от нашего счастья, наша любовь - это чудо, которое мы оба должны беречь - он знает, он сам говорил!..
Фальшиво заинтересованный беседой с Лесем, он сел в кресло рядом с ним.
- Жестец, - тихо, разбивая мою временную глухоту зашкаливающим искренним презрением, сказала Вероника.
Мне не показалось. Она тоже именно так поняла поведение Игоря. Не может быть.
- Ты с ним поговорила? - вдруг спросила Вероника.
- Да, но без конкретики. Он отменил встречу, на которой я собиралась рассказать всё.
