Она замолчала. Девирг вдруг поднялся, подошел к Иове Ли, опустился на одно колено и, взяв ее руку, коснулся ее губами.

– Теперь я, кажется, вас понимаю, – тихо сказал он. – Простите.

Иове Ли легким движением взъерошила его светлые волосы.

– Девирг, Девирг… вот что у вас всегда хорошо удавалось – так это неподражаемо галантно извиняться.

Она снова оглядела собравшихся.

– Вам не кажется, что в этой комнате витает настроение, как-то не очень соответствующее празднику? А ведь до меня дошли слухи, что утро у вас сегодня выдалось шумным и веселым.

Она озорно подмигнула Девиргу.

Блондин смутился, а лицо Грейцель приобрело цвет спелой ярко-алой ягоды.

– Вы не подумайте, конечно, что я в претензии за свое сегодняшнее пробуждение в живом и целом виде… – начал он.

– Ну, еще бы, – усмехнулась Алекриз. – Да еще и не в одиночестве.

Девирг цветом лица уподобился Грейцель.

– Смотрите, – Вейга показала на него пальцем. – Сколько я знаю Девирга – это первый раз, когда он краснеет. С ума сойти!

– Я вот о чем: разве обязательно было, чтобы я проснулся в одной кровати с Грей? Да еще и… – он смущенно кашлянул, – не совсем одетым? Она и так меня подозревает непонятно в чем.

– Теперь стоять под чужим окном и пялиться на голую девушку называется «непонятно в чем»? – невинно поинтересовалась Алекриз.

– Что?! – цвет лица Девирга из красного стал пунцовым. – При чем тут я?! Почему я всегда виноват?! Тэи, Кин – им никто слова не сказал! А я, чуть что, по уху получаю! И вообще – сегодня я был ни при чем!

– Раз ни при чем – чего же тогда убегал, сверкая голыми пятками? – спросила Алекриз. – Сказал бы спокойно «Грейцель, я тут ни при чем» и ушел, гордо шелестя простыней.

– Одеяло спер, – наябедничала Грейцель.

– Ну, или так. Что касается одежды – извини, но тут уж ничего не поделать. Стоило бы самому позаботиться.

– И каким же это образом?!

– Проснулся потихоньку, выполз из комнаты, прокрался к себе, оделся, никого не компрометируя, – вставила свою реплику Грейцель. – А то развалился и дрыхнет. И храпит еще, как стогга зимой!

– Я храплю?!!

– Ага, – поддакнула Вейга. – Тэи вот пришел нормальный: одетый, умытый. Не стоял в дверях голый и не завывал два часа, чтобы ему одежду в ванную принесли.

– Никто в дверях голый не стоял, – проворчала Грейцель, ткнув ее локтем в бок.

– А ты, Кин, я смотрю, как всегда ни при чем, – Девирг ткнул пальцем в сторону стоящего в дверях санорра. – Стоит, молчит. А мужская солидарность где?! Погоди… сам-то ты где оказался, а? Что скажешь?!

– Я скажу, что стол накрыт, – невозмутимо ответил Кин Зи. – Идемте? Там и поговорим.

Иове Ли поднялась с дивана и хлопнула в ладоши:

– Все! Заканчиваем грустить и начинаем праздновать!

Глава 43

Кроме тихого потрескивания огня в камине, во всем доме не было слышно ни звука. Ближе к вечеру Алекриз, пошептавшись с Иове Ли (называть ее иначе никто не решался), объявила, что они приглашают всех продолжить праздник в «Сладостях Аверда». Все выразили согласие. Но Мэй Си вдруг сказала:

– Идите, мы подойдем позже.

И, в ответ на вопросительные взгляды, объяснила:

– Кроме всего прочего, Решевельц ждет камни. Не будем заставлять старика нервничать в праздничный вечер. Да и вопросов у него будет предостаточно. Нужно будет все ему объяснить. Без лишних подробностей, конечно, в пределах того, что ему стоит знать. Это не займет много времени.

– Не успеете начать – мы придем, – пообещал Кин Зи.

Проводив всех и закрыв двери, трое санорра прошли в библиотеку. Свет зажигать не стали. Кин Зи лишь разжег огонь в камине. Теплый ореол оранжевого света колыхался на полу и чуть подсвечивал уставленные книгами стеллажи. Все трое расположились в креслах.

– Что случилось, Мэис? – спросил Кин Зи.

– После того, как все закончилось… там… у меня был долгий разговор с Сандаром.

– Точнее, с Энросом, – уточнил Тэи Зи.