Девирг снова промолчал.

– Ну что ты молчишь! – Грейцель схватила его за руку. – Сделай что-нибудь! Скажи что-нибудь! Убеди ее! Ты же можешь, чтоб тебя! Ей же и двадцати еще нет!

Девирг повернулся и посмотрел на Вейгу, сидевшую в стороне и державшую на коленях голову Винги. Одной рукой гедарка гладила светлые, в пятнах крови, волосы сестры, а другой изредка вытирала глаза.

Потом он снова посмотрел на Грейцель:

– Хорошо. Я попробую. Но с одним условием – вы уйдете вместе.

– Спятил? – девушка постучала по его голове костяшками пальцев. – Куда я уйду? Сейчас купол спадет – они снова на штурм пойдут! Кто их удержит, ты?!

– Я.

– Один?! Купол исчезнет – они тебя в пару секунд стрелами истыкают! Или сомнут попросту.

– Не сомнут.

– Возьми свое самомнение и засунь его куда-нибудь поглубже, ладно? Нашел время. Одному тебе не справиться, при всех твоих умениях. А если они прорвутся в пещеру – то все напрасно. Ты понимаешь – все с самого начала! Поэтому я тебя тут одного…

– Грейцель, постой… – тихо попросил Девирг и взял ее за руку.

Девушка замолчала.

– Вот видишь, ты же сама все понимаешь. И все для себя решила. И я тоже все понимаю и все для себя решил.

Он немного грустно улыбнулся и добавил, кивнув на Вейгу:

– Поверь, она тоже все поняла. И у нее тоже есть право решать.

Сидя рядом с сестрой, Вейга уже даже не плакала. Она вообще ни о чем не думала с того момента, как, перевернув ее, увидела контуры рваной раны, проступающие через пропитавшуюся кровью повязку на ее лице. Когда купол раскрылся, она, издав не то стон, не то звериный вой, рванулась к Винге, над которой склонилась Грейцель, но Девирг силой удержал ее на месте и оттащил в сторону. Не отпуская вырывающуюся Вейгу, он мельком посмотрел в сторону Грейцель. Заметила ли она это, или просто почувствовала его взгляд, но подняла голову и сразу же отвела глаза: рана была такой, что ничего сделать было просто нельзя.

Когда перевязка были закончена, она сделала Девиргу знак. Он отпустил Вейгу, а та бросилась к сестре, обняла ее и больше не отпускала. Оттерев снегом руки от крови, Грейцель присела рядом, но Вейга, из глаз которой вдруг пропали все слезы, не обращала на нее внимания. Когда Винга пришла в себя и начала просить пить – она напоила ее из фляги. Когда сестра жаловалась на боль – прижимала ее к себе и укачивала, словно маленькую.

Но очень скоро Винга впала забытье. Струйка крови из-под повязки становилась все тоньше, и снежная пыль, которая падала на ее лицо, постепенно перестала таять. Вейга так и сидела, положив ее голову на колени, иногда стирая ледяные кристаллики со щек и волос сестры и согревая своими ладонями ее руки, которые становились все холодней.

Грейцель снова попыталась заговорить, предложив покинуть поле боя, но получила в ответ спокойный отказ и поняла, что последующие попытки поднять эту тему будут столь же бесполезны. Тогда она и подошла к Девиргу, пытаясь добиться его помощи в этом деле. Не успела она отойти, как Винга глубоко вздохнула.

– Вейга…

– Что, Винга?

– Где мы? Почему так тихо? Все закончилось?

Вейга снова взяла сестру за руку. И поняла, что этого прикосновения Винга не почувствовала.

– Да, сестренка, все уже закончилось.

– А где мы? Мы в Ховскооде?

– Конечно. А где же нам еще быть?

– Я, кажется, уснула, – слабо, одними уголками губ, улыбнулась Винга. – А сейчас хорошо так. Не больно, тепло. Это Тэи сделал?

– Ну а кто же еще.

Вейга так сильно сжала кулак, что из под впившихся в ладонь ногтей выступила кровь. Затем, собрав все силы, улыбнулась:

– Ты же знаешь, он у нас такой. Только посмотрел и сразу все исправил.

– Только я не вижу ничего.

– А это ничего, так и должно быть. Тэи сказал – к утру все будет в порядке. Я ему говорю – давай прямо сейчас, а он… ну ты же знаешь, какой он.

– Знаю. Правда, все пройдет?

– А разве Тэи когда-нибудь врал?