законы, которым должен был служить. – Кто ещё?

– Велимира, моя девочка, которая исправно скрашивала твоё пребывание в темнице. Я надеялся, что она лучше сможет вытягивать из сотрудников МН нужные мне данные, чем Фогль, которому ты не особо доверял. Но ты не поддался на её уловки, а жаль, многое упустил.

Его слова звучали так буднично, словно они просто встретились на каком-нибудь приёме. Дарий вспомнил, как вела себя Велимира, когда Карл Розенберг проходил мимо на том торжественном мероприятии, где она составляла Княжевичу компанию сразу после того, как он вышел из темницы. Она ничем не выдала себя тогда – в самом деле, оказалась неплохой актрисой.

– Что-то я заболтался с тобой, – проговорил Розенберг, снова входя в привычный образ и поправляя рукава пиджака. – Я обещал поужинать сегодня с дочерью и её женихом, нужно многое обсудить перед свадьбой. Прощай.

Сощурив глаза, Розенберг посмотрел куда-то наверх. Его узкие губы шевельнулись. Он произносил заклинание.

Развернувшись, Карл Розенберг вышел, его шаги стихли, и до ушей Дария донеслись звуки разгорающегося огня. Вызванное заклинанием пламя, казалось, не имело чёткой локализации, вспыхивая одновременно повсюду. Уходя, маг решил попросту сжечь всё здание, а заодно и тех, кто в нём оставался, стирая прозвучавшие здесь слова, уничтожая доказательства своих преступлений и заметая за собой следы.

Дарий

На заклинание, с помощью которого можно было бы попытаться погасить пламя, требовалось много энергии, но её не было. Дарий взял себе на заметку узнать, какую магию применил Карл Розенберг. Интуиция подсказывала, что с этим методом ещё придётся столкнуться.

Если он останется жив сегодня.

Огонь с угрожающим треском поднимался выше, охватывая всю большую территорию. Будь этот пожар обычным, он бы не смог распространиться так быстро, пожирая не только дерево, но и другие материалы. Однако это было воздействие злой магии, направленной на разрушение и гибель всего живого.

Перекатившись в сторону, Княжевич начал подниматься на ноги, что удалось только со второй попытки. Огонь бушевал уже в непосредственной близости от него, и падавшая сверху балка едва не придавила его обратно к полу. Пиджак загорелся, и, торопливо стаскивая его, Дарий почувствовал острые вспышки боли от ожогов. Он не помнил, где его пальто, – должно быть, оно осталось в машине. На то, чтобы определить, где он находится, и найти выход из здания или хотя бы окно, оставалось всего несколько минут, если не секунд.

Огонь разгорался почти без дыма, и, воспользовавшись этим, Дарий побежал в ту сторону, куда ушёл Розенберг. Там обнаружилась приоткрытая дверь, за которой находился коридор. Окон не оказалось, но здание было одноэтажным, и это значило, что где-то недалеко находилась дверь на улицу.

В следующие мгновения Княжевич бежал по коридору, а пламя за спиной настигало его, не желая выпускать близкую добычу. Казалось, что за ним гонится какое-то гигантское живое существо, напоминающее разъярённого дракона, дышащего огнём. Наконец-то дверь! Дарий толкнул её, но та оказалась заперта. Он метнулся к окну с выбитым стеклом и в тот момент, когда выбирался из здания, услышал резкий звук пожарной сирены.

Спрыгнув в сугроб, Княжевич пошатнулся, но всё же удержался на ногах, затем наклонился, чтобы опустить в снег обожжённые руки, что только вызывало новый приступ боли. Глядя на следы ожогов, он постепенно осознавал, что жив. Ему удалось спастись. Но он не сумел помочь этому мальчику, которого лишь недавно видел в особняке Воронича. А Фогля убил Мартин, и, зная Шталя, можно с уверенностью сказать, что тот позаботился о своём алиби.

Дарий заметил подъезжавшую к зданию машину, которая могла бы сойти за полицейскую, но он знал, что это служебный автомобиль инквизиторов. Выходит, Верховный Инквизитор всё же получил сообщение, которое Княжевич отправил по дороге сюда. Теперь этот человек знал, кого нужно искать.

Инквизиторы направились прямо к нему, и через некоторое время Дарий, забрав из своей машины пальто и другие нужные вещи, уже находился в их автомобиле. Из сказанного ими он узнал, что Верховный Инквизитор уже направил людей на поиски Розенберга, но пока не поступило никакой информации о том, вышел ли кто-нибудь на его след. Княжевич надеялся, что тот со свойственной ему самоуверенностью решил, будто находится в безопасности, поэтому не стал прятаться. Тем не менее, не следовало забывать о том, сколько раз Карлу Розенбергу удавалось выходить сухим из воды.

В офисе Инквизиции, куда его привезли, Дария осмотрел штатный врач, обработал ожоги какими-то мазями, перевязал их и заявил, что пациенту ещё повезло. Княжевич и сам так считал. Ему повезло, что он не умер от магии Розенберга и сумел выбраться из огня, вызванного магическим воздействием, поэтому гораздо более сильного, нежели обычный пожар. Но он был зол на себя за то, что ему не удалось выполнить задуманное и арестовать Карла Карловича. Поэтому, когда врач покинул кабинет, и в него вошёл Верховный Инквизитор, первые слова Дария были о том, что он хотел бы принять участие в ведущихся поисках.

– Лучше будет, если останетесь здесь, – проговорил Верховный Инквизитор. Он в своей чёрной одежде выглядел всё таким же собранным и