Судя по хмурому виду, красавчик тоже считал, что пострадал совершенно незаслуженно. Мало того, отшили, так еще и окна поколотили! Из нас двоих именно ему пристало уничтожать витрины в перечной лавке, а не наоборот.

– Госпожа Фостер, – кивнул страж на Стаффи, подняв взгляд от протокола, – швырнула камень в витрину господина Оутиса, а потом вместе с лесным эльфом Ирвином Гровером попыталась скрыться с места преступления.

Что-то меня царапнуло в его словах, но разбираться было некогда, тем более новоявленная преступница заблажила из клетки:

– Господин страж, вы бессовестно искажаете факты! На моего друга накинулись хулиганы из-за коричневых лосин, а я всего лишь швырнула камень им в спины, когда они уже убегали!

– Вы попали в витрину!

– Но метилась-то в хулиганов!

– Стоп! – бухнула я призовую чашу на стол, и медная ножка так звучно звякнула о столешницу, что Амелия, сопровождавшая моего бывшего ухажера, даже вздрогнула. – Фред, я оплачу замену витрины, поэтому предлагаю заключить мировую.

– Невозможно! – возмутилась Амелия, как будто пострадала собственность кулинарной школы.

– Ради всех святых! – огрызнулась я. – ?оспожа Осле, если вы не прикусите язык, то я лично расколочу все окна в вашем заведении.

– Господин страж, вы слышите? Мне грозят!

– Грожу! – согласилась я. – Разобью и почувствую себя отомщенной за то, что вы сперли у меня вывески!

– Спер… сперла?! – задохнулась она, поднимаясь со стула. – Вы намекаете, что я воровка?

– Почему же намекаю? – подбоченилась я. – Говорю прямо в лицо!

– Алекса, – тихо вымолвил ?ред, – вообще-то, я пришел освободить твоих соседей.

Мы с противницей так и замерли с раскрытыми ртами. Королевский представитель поднялся, взял со стола кожаные перчатки и кивнул:

– Хотя, как я вижу, вы, госпожа Колфилд, вполне способны вызволить друзей из заточения самостоятельно. Всего доброго.

Он кивнул опешившему стражу, подхватил под локоток Амелию и утащил на улицу.

– Оставь открытой дверь, а то мы угорим! – прикрикнула я ему в спину, но дверь сердито закрылась.

В участке стало ужасно тихо. Плюхнувшись на стул, я кивнула в сторону арестованных:

– Сколько за них?

– По шиллингу за человека.

Больно начётисто выходило вытаскивать дебоширов из клетки в первый день заточения. Завтра наверняка сделают скидку, а через неделю, вообще, отпустят забесплатно, лишь бы не кормить дармоедов.

– Знаете, господин страж, – поднимаясь и подхватывая со стола чашу, отступилась я, – пусть остаются на ночь.

– Тогда шиллинг за обоих, – тут же одумался страж, представив, что придется обеспечить обедами троих пленников.

– Проклятье, вы торгуетесь, как будто мы коровы! – обиделась Стаффи.

– Коровы не бьют чужие витрины! – взъерепенилась я. – так что возьми пример с лесного эльфа и помолчи, Стефани Фостер! Ты со мной до конца жизни не расплатишься.

Когда мы закончили с формальностями, то на улице уже смеркалось. Осенние ночи наступали быстро, и на улицах зажигали фонари, по случаю праздника светившиеся красным цветом. Обычно в День независимости по всему королевству в воздух запускали фейерверки, в Питерборо тоже ожидали захватывающего зрелища.

Выйдя на свежий воздух, я глубоко вздохнула. Кажется, запах бродяги въелся даже в одежду и волосы. Ирвин шел, низко опустив голову и сунув руки в карманы пальто. Мелькали худые обтянутые чулками ноги.

– Он переживает из-за дебюта, – вздохнула Стаффи, глядя вслед обогнавшему нас подмастерью.

– Сидеть в клетке только в первый раз неприятно, – высказалась я со знанием дела. – Потом осваиваешься.

– Я о сцене, – фыркнула подруга. – К слову, что за ночной горшок ты носишь, как королевское знамя?

– Не спрашивай, – буркнула я. – Уверена, что не смогу пережить этот позор дважды.

– Хочешь сказать, что тебя заставили прыгать по сцене вместо эльфа? Ты шутишь? – Она наткнулась на мой яростный взгляд и кивнула: – Видимо, не шутишь…

Соседи отправились в таверну запивать горе, а я, решив, что сегодняшних впечатлений мне хватит до следующего Дня независимости, пошагала в «Пряную штучку». Пока добралась до торговой улочки, городок накрыла холодная темнота. К моему удивлению, под входной дверью горел фонарь, обычно зажигавшийся, если в дом кто-то входил. Однако окна не горели, и лавка выглядела пустой. Почувствовав глухое беспокойство, я тихонечко отворила дома и вошла в торговый зал. Помещение было озарено фонарным светом, и на полу лежали световые квадраты. Колокольчик тренькнул очень тихо, я замерла, прислушиваясь к тишине. Вдруг на втором этаже прозвучали чужие тяжелые шаги! От страха сердце пустилось вскачь, и на затылке зашевелились волосы.