в терем.

- Куда прете, бабьё? - сердито прикрикнул. - Назад, шальные!

- Глаза разуй, фетюк, - грубо ответила Варвара, - Иль не видишь, кто пред тобой? Простую бабу с чародейкой не различишь?

Она отодвинула ткань корзно и показала стражнику знак Дома Предсказаний. Тот мигом переменился в лице и отступил назад.

- Прости, уважаемая, ошибся я.

- То-то же. Помощница это моя, - Варвара на меня указала. - Ее тоже пусти.

Стражник снова встал на пути народа, угрожая бердышем. Только людям все равно было. Они зашумели, двинулись вперед, выкрикивая ругательства в князевых дружинников. Те постепенно отступали, видя, что от народа никуда не деться. Люд будто растерял страх, завидев гарнарца.

В широкой зале терема собралось много народу. Княжье вече, знатные горожане, чародеи, зажиточные купцы и воеводы. Мы с Варварой протиснулись вперед и стали по левую сторону среди купеческого люда.

Я высунулась вперед и осмотрелась в надежде увидеть своего Ладимира. Может, ему тоже удалось сюда пройти? Вон Ростих за князем стоит, по правую руку. Рядом с ним воевода Далибор, Всеслав. А по левую руку скельдианский посол сидит. Важный такой, в светлых одеждах и черном плаще, со знаком дракона на груди.

Я невольно шагнула вперед, чтоб лучше рассмотреть его. Волосы - пепел с серебром - на плечах мягкими волнами лежат. Лицо все также спокойно. На миг взгляды наши будто встретились. Почудилось мне, что прямо на меня взглянул и что-то сказал.

«Сольвейг...»

Да нет, показалось, это он советнику своему говорит. А то на гарнарца кивает и горячо о чем-то рассказывает.

Наконец князь Мстислав поднял правую руку и по знаку его гомон в зале утих.

Мстислав был уже немолод. Брови на суровом лице сведены, а на правой щеке глубокий шрам, полученный в битве. Одет князь в красное корзно поверх белых одежд. Поверх седых волос на нем был широкий золотой обруч, покрытый знаками обережными - символ власти княжеской.

- Досточтимое вече, храбрые мои дружинники, уважаемые купцы, мудрые чародеи и весь честный люд, что явились сюда, - громким голосом молвил князь. - Сегодня к нам прибыл особый гость - посланник Гарнарского каганата. Он принес вести от кагана Ихмета, войско которого уж четвертый день стоит у наших южных границ.

По залу протянулся гул.

- Беру вас всех в свидетели каждого его слова, - продолжил князь. - Пусть все вы услышите те вести, которые он принес. И пусть каждый из вас расскажет о них другим.

Гарнарец стоял, скрывая презрительную улыбку. От него так и веяло злостью. Казалось мне, он радуется будто в последний раз.

- Что поведаешь нам, гость? - наконец спросил его князь.

Гарнарец не поклонился, как полагалось. Не встал на колени, не принес даров. Лишь развернул грамоту, сломав печать, и стал читать по-белардски со страшным выговором. Приходилось вслушиваться, чтобы понять его.

- Мой повелитель, великий каган Ихмет Солнцеликий, властелин неба и земли, повелитель Красных степей, правитель Гарнарского каганата и трех земель Дорийской долины, передает князю Беларды Мстиславу Светлояровичу весть о том, что истекает срок, отпущенный ему. Великий каган не станет ждать дольше и, если через седмицу, князь Мстислав Светлоярович не согласится встать на колени и получить ясак - плату, войско моего повелителя войдет на земли Беларды и сожжет все на своем пути до самого стольного града Трайты.

Гарнарец поднял голову и посмотрел на князя, ожидая его реакции. Мстислав был спокоен.

- В доказательство своих намерений великий каган Ихмет шлет князю Мстиславу Светлояровичу дар - голову его родича - воеводы Вышеслава Братиславича.

Гарнарец свернул грамоту, потянул тесемку мешка и перевернул его. В зале кто-то вскрикнул, а после повисла тишина. Отрубленная голова, вывалившаяся из мешка, покатилась по полу и остановилась почти у ног князя Мстислава.

Я впервые видела такое. В искаженном мукой и уже попорченном тлением, лице, трудно было узнать когда-то великого человека, двоюродного брата Мстислава. Человеческая плоть не стоит ничего, как только ее покидает душа.

Невольно сжав кулак, я сдержала возглас. Гарнарец молчал, выжидая слов князя. Скельдианский посол что-то проговорил Мстиславу, а тот даже не повел бровью. Сидел он, вытянувшись стрелой, гордо смотрел на то, что осталось от его родича, и молчал.

- Мои боги велят привечать гостей, - наконец нарушил он тишину. - Если входит человек в твой дом, велено не трогать его, а велено принять, накормить и напоить. Посла же и вовсе следует ласково принять и выслушать. За то, что принес ты мне вести, благодарю. А за то, что принес голову моего брата, - князь на миг прервал речь, - за то, что принес голову моего брата, приговариваю тебя к смерти. Как радушный хозяин, окажу гостю почтение и дарую легкую смерть.

Гарнарец только улыбнулся будто не ему приговор вынесли.

- Мой повелитель просил привезти ему ответ от князя Мстислава.