хотелось.
Он самозабвенно трахал мой рот, жадно глядя сверху вниз. Крепче обхватывая локоны в кулаке, сильнее поддаваясь бедрами мне навстречу.
— Да… — выдохнул он. — Сейчас.
В горло ударила горячая густая струя. Он откинулся назад на спинку кресла, содрогаясь от оргазма. А после, притянув к себе для поцелуя, сжал в крепких объятиях.
— Спасибо, — прошептал он. — Это было невероятно.
— Согласна. А теперь идем быстрее спать.
Алекс кивнул и зевнул.
Уже в постели, притянув меня к себе, он уткнулся в мое плечо и пробормотал:
— Завтра я буду прыгать с одного здания на другое, как чертова балерина, представляешь…
Я даже не успела ответить, что балерины не занимаются паркуром, как он уже спал.
*****
Вы только посмотрите, как нежно он держит эту коалу ^.^
* * *
8 января на встрече со сценаристами впервые появился великий и ужасный Дэвид Ройс, который, наконец, завершил съемки в Новой Зеландии. Встреча была назначена на 9-ть утра, и с 7-ми я уже грызла в постели крекеры, но токсикоз был непреклонен и крекеры во мне долго не продержались.
Когда Абрахам забрал меня около восьми, после того, как еще раньше отвез Алекса на тренировку, нам пришлось еще несколько раз останавливаться прежде, чем мы добрались до города.
Я говорила, что могу привыкнуть к тошноте? Что ж, похоже, я ошибалась.
Тошнота становилась невыносимой. Абрахам сдержанно меня поздравил, когда я снова согнулась пополам, едва успев открыть дверь. И сказал, что Дженни тоже ничего не помогало, а потом все само прошло на четвертый месяц.
— Правда, после этого у нее началась изжога… — добавил он, немного смутившись.
Я ничего не ответила, потому что меня снова вывернуло наизнанку. А изжога… Это ведь легче, чем блевать каждые пять минут. Или нет?
В павильоне, возле которого меня высадил Абрахам, ужасающе пахло кофе. Его пили абсолютно все. Я стояла на улице, пока не явился Ройс и нас всех не созвали внутрь. И тогда оказалось, что кофе это еще не самое страшное, что может случиться.
Явление Ройса стало для меня личным концом света.
Он жевал лакричные конфеты, одну за другой. Я тут же вспомнила, как меня передернуло от лакрицы еще на Рождественской ярмарке, и теперь мой организм явно был того же мнения.
Когда Ройс подозвал меня ближе, чтобы обсудить несколько сцен, я стояла и думала, могу ли я задохнуться, если так и буду не дышать рядом с ним? Когда в глазах потемнело, а обморок был не за горами, он, наконец-то, отпустил меня.
Во время передышки я вылетела на свежей воздух и написала Алексу.
ИРЭН: «Меня тошнит от режиссера. В буквальном смысле»
КОРОЛЬ ДРАКОНОВ:«Дай угадаю. Он до сих пор обожает лакричные конфеты?»
ИРЭН: «Не упоминай их *блюющий смайлик*»
КОРОЛЬ ДРАКОНОВ: «В каком вы павильоне?»
ИРЭН: «6x-887»
Мне оставалось надеяться только на то, что до этого Ройс был не частым гостем на подготовке сценария и что, может быть, сейчас это будет разовым явлением. Иначе мне придется туго.
Алекс подъехал через пять минут верхом на реквизитном байке. В этом фильме и хорошие, и плохие парни разъезжали на железных конях, и производители мотоциклов выступали основными спонсорами.
Я медленно поднялась и обошла дышащий жаром мотоцикл, ведя по нему пальцем.
— Скоро вы снимаете
Алекс перекинул ногу, спрыгнул позади меня, коснулся рукой моей шеи и надавил, вынуждая нагнуться над байком.
— Ту самую, где я делаю так? — уточнил он.
Его рука поглаживала меня сзади. Мы и так много себе позволили, так что я быстро выпрямилась и развернулась к нему, целуя в губы. Его поцелуи
