Он снова подхватил меня на руки и закружил по кабинету. За окном уже стемнело, и единственный свет давал слабый огонь в камине. А за окнами переливался подсвечивающийся бассейн.
— Отнести тебя в кровать?
Я смогла только кивнуть.
Глаза закрывались сами по себе. Даже не могла держать их открытыми. Алекс так и вынес меня в холл, голую, и сам был без одежды. Он что-то говорил еще о том, что сейчас позвонит Джейку, Эдварду и всем, кому надо… но я заснула где-то на середине лестницы, и как он донес меня до спальни и уложил в кровать, я уже не помнила.
* * *
Утром я проснулась в восхитительнейшем, невероятном расположении духа. Вот просто как открыла глаза, так сразу и захотелось вскочить с кровати, закружиться по спальне и спеть песенку хором с маленькими птичками, которые стали бы клевать зерна из моих рук. Это здорово получалось у всех принцесс Диснея, а мной владело pure happiness — счастье высшей пробы.
И длилось оно ровно до того момента, как из горизонтального положения я перешла в вертикальное.
Стоило коснуться ногами пола, как вместо танцев мои ноги понесли меня к туалету, а из горла… о нет, рвались отнюдь не песни. Я едва успела. Меня вывернуло наизнанку, и я рухнула на кафель, безжизненная, как Белоснежка после отравленного яблока.
Что со мной, черт возьми?!
Ах да.
Я же беременна.
Я все еще сидела возле унитаза, пытаясь отдышаться, когда в дверном проеме появился Алекс.
— Хотел сказать доброе утро, но, кажется, не стоит.
— Уйди, — едва успела сказать я и меня снова вывернуло.
Вашу ж мать! Так теперь всегда, что ли, будет?
— Может, кофе? — крикнул он из гардеробной.
Ему не стоило произносить этого. От одного только воспоминания, каким терпким и горьким может быть один только аромат, я извергла из себя все и даже больше.
— Понял! — отозвался Алекс после паузы. — Гугл говорит, что надо есть соленые крекеры прямо в постели, чтобы утренняя тошнота прошла легче.
Легче? Что, черт возьми, это значит? Блевать не пять раз, а один?
Но на предложение похрустеть соленых крекеров организм никак не отреагировал. Я смогла подняться, добраться до раковины и прополоскать рот и потом почистить зубы. Кстати, бледной я при этом не выглядела, как бывало при кишечном гриппе, например.
Когда я закончила чистить зубы, то вышла в спальню. Алекс сидел на кровати с телефоном в руках. Я сказала:
— Яичницу. Бекон. Сок. Никакого кофе. И свой лучше выпей раньше, чем я спущусь. И те ореховые пирожные, что мы купили вчера.
Алекс кивнул.
— А ты?
— А я в душ.
— Поцеловать тебя можно?
— Если тебе не противно.
Он обнял меня и притянул к себе, поглаживая по спине.
— Мне не противно, мне очень тебя жаль.
Я шмыгнула носом.
— Иди и добудь мне бекон, Алекс.
— Слушаюсь, моя королева, — улыбнулся он.
В душе меня ждало еще одного открытие — соски болели даже от бьющих в них струй воды. Пришлось отворачиваться или стоять, зажимая соски руками. И да, грудь стала тяжелее, Алекс вчера не ошибся. Так быстро? Боже, так и должно быть? Почему так быстро все происходит: и тело меняется, и настроение, и состояние?
