И кажется у них неплохо получается, учитывая мои подсознательные желания, и щемящую тоску по этим двум засранцам…

— Пусть засунут себе эту привязку куда-нибудь поглубже! — рыкнула я в пустоту, и вскочив с постели пошла искать этих мохнатых и усатых, чтобы высказать им все, что о них думаю, ну и заодно требовать, чтобы говорили, как и где я буду рожать, и в каких условиях!

Но побродив по дому несколько минут, поняла, что этих двоих и след простыл. Зато на кухне, на столе меня ожидал завтрак — яичница с жареным беконом, свежеиспеченный хлеб, апельсиновый сок в бокале, и букетик полевых цветов в вазочке. Милота…

Вот только когда я взглянула на разделочную столешницу и плиту, то чуть не подавилась воздухом, а потом не выдержала и расхохоталась.

Грязная соковыжималка, крошки от хлеба, заляпанная плита, подгоревшая сковорода — угрюмо взирали на свою хозяйку, тобишь — меня. А еще на белом холодильнике черным маркером было написано: «Помой посуду сама!»

Вот эти последние два слова добили меня окончательно, и мой смех перешел уже в истерику, со всеми вытекающими последствиями — слезы, сопли, и безостановочное икание, больше похожее на вой раненного животного.

В итоге обнаружила я себя уже лежащей в позе эмбриона на полу кухни, так как сил стоять не было. Перевернувшись на спину, я опять посмотрела в потолок. На кухне он был трехуровневый, с интересной подсветкой.

— Красиво, — прошептала я, разглядывая причудливые серо-серебристые узоры, украшающие каждый уровень потолка.

А затем глубоко вдохнув, и шумно выдохнув воздух, встала и пошла завтракать…

Можно было конечно еще поваляться да пожалеть себя, но как-то не слишком удобно это было делать на холодном полу, я же теперь все-таки не одна, и надо думать еще и о детках…

Как ни странно, но яичница с беконом была совершенно не пригоревшая, и еще немного недосоленной, именно так, как я люблю, а букетик полевых цветов, наполнял приятным ароматом мои легкие.

Поев и немного посидев за столом, я по гипнотизировала какое-то время мелкие розовые цветочки шалфея, а затем пошла убираться. Ну не в свинарнике же жить, в конце-то концов?

Мысли текли вяло, чистила сковороду на автомате, почему-то выбрасывать не хотелось. Все же мне тут жить еще неизвестно сколько, а хозяйственного магазина, в этом лесу я что-то не заметила. С этими вопросами тоже надо разбираться.

Закончив с посудой, я собралась проинспектировать холодильник на предмет запасов еды, но, когда повернулась к нему (до этого стояла спиной у раковины), вскрикнула от неожиданности.

Десять крысолюдов в мужской одежде распластались по полу, как коврики, причем в своей второй ипостаси — в виде полутораметровых крыс, а одиннадцатый был в женской, очень знакомой одежде — черное платье в пол, глухо застегнутое до шеи, воротничок стоечка, белый чепец и белый фартук.

Не поднимая головы, тот, что был в женской одежде зашипел, или зашипела, переходя на рычаще-свистящие нотки:

— Не гневиссссь хоззззяйка на свою ррррабу, прошшшшу пощщщщади мой народ, я ссссама личчччно готова поннннести наказзззание, за ссссвой обман. Клянуссссь, я бы ни за что не приччччинила тебе вреда. Да и не сссссмогла бы это сделать, магиччческая клятва этого бы мне не поззззволлила.

— Молайя? — узнала я крысолюдку, но на всякий случай решила переспросить она это или нет.

— Да, — ответила девушка, не поднимая головы с пола.

— Может уже встанете все для начала, и прекратите подметать пол? Рабство вроде отменили в позапрошлом веке, — немного раздраженно ответила я. Как-то непривычно себя чувствовать боярыней, чтобы передо мной лоб разбивали крепостные.

Крысолюды стали несмело подниматься на ноги, избегая моего взгляда.

— Это в вашшшшем мирррре отменили рррррабство, хоззззззяйка. В нашшшшем миррррре его никто не отменял. Мы — Клан Ссссеррро- Ссссеррррребрых Крррысссолюдов, рррррабы Трррретьего Стрррражжжжа, до недавнего момента, вашего отца — Маррррка Фарррруха изссс клана Белых Тигррррров, по насссследсссству, поссссле его ссссмеррррти, мы перррррешли в вашшшши владения.

«Вот значит, каким было полное имя моего отца», — подумала я и рассеяно ответила Молайе: — Так надо значит, его отменить, — и тут же вздрогнула, так как все крысолюды разом подняли свои морды и одарили меня ошарашенными взглядами. И в их глазах я увидела далеко не удивление, это был дикий ужас!

— Это невозможжжжно хоззззяйка, — через несколько мгновений порывисто вздохнув, отмерла Молайя, и быстро затараторила, сильно коверкая слова, от чего я кое-как смогла понять, о чем она говорит: — Мы ссссвязззззаны магиччччческой клятвой с вашшшшими дрррревними пррррредками, что служжжили междумиррррью тысячи лет назад. Клятву можно разорвать, только по обоюдному ссссоглассию и хозяина и рабов. А мы не жжжелаем ее разрррывать. Мы желаем вам ссслужить!

И, как по команде все одиннадцать крысолюдов вновь бухнулись на колени и распластались по полу.

— Мда… тяжелый случай, — покачала я головой, понимая, что лежать этим ребятам больше нравиться, чем стоять. — И сколько вас всего?

— Нассс немного хоззяйка, всего три сотни оссссталоссссь.