— Ты помнишь где находился этот дом?

— Конечно помню, — хмыкнула она. — И я там даже побывала уже, сегодня, перед тем, как к тебе пойти. Его, наверное, кто-то купил. Потому что там был забор другой и вообще всё другое.

Всё, что только что поведала мне мама, прозвучало очень неправдоподобно. Наверное, если бы я сама не побывала в похожей ситуации, то решила бы, что она что-то придумывает, или недоговаривает. Ну или вообще сошла с ума.

— Так почему же ты настаиваешь на аборте? — взглянула я на неё.

— Я просто не хочу, чтобы ты, когда пройдет время не почувствовала, то же к своему ребенку, что и я когда-то по глупости и из злости чувствовала к тебе.

— Мама, этого не будет, — покачала я головой. — Даже если меня и правда, кто-то…, — я сглотнула, неожиданно ставшую горькой, слюну, даже вслух говорить это слово не хотелось. — Ребенок-то точно ни в чем не виноват.

— Прости меня, я просто перенервничала, — всхлипнула она. — Вся эта ситуация, что произошла с тобой, всколыхнула мои воспоминания. Вот я и чуть было не наделала глупостей. И те слова, что я сказала тебе, ты не думай о них. Это я всё сгоряча. И еще ты папе не рассказывай ничего, я не хочу, чтобы он что-то знал. Пусть всё так и останется между нами…

— Не буду, — покачала я головой, и встав с кровати подошла к маме и крепко обняла её.

На следующее утро, появился Женя, и я ему рассказала, что мы помирились с мамой. По-моему, однокурсник был не рад, хотя и пытался делать вид, что нисколько не расстроен. Но я-то видела, что его улыбка не доходит до глаз.

— Вера, ты всё равно подумай над моим предложением, и звони в любой момент, я всегда буду на связи, — сказал он мне на прощание, и оставив клочок бумажки с номером телефона, ушел.

Они с Пашкой сегодня должны вернуться обратно в Москву с пересадками на попутном поезде.

Как только Женя ушел, я вздохнула свободнее. Если честно чувствовала себя обязанной. Хотелось хоть как-то отблагодарить мужчину за его помощь и заботу в эти дни. Если бы не его поддержка не представляю, как бы я себя чувствовала. Но с другой стороны чего-то большего дать я бы ему в любом случае не смогла. Ну не воспринимала я его, как мужчину, только лишь, как друга, не больше. А Женя явно надеялся на большее. Но и раздавать авансов парню я не собиралась.

А в обед меня выписали, и мы с родителями, наконец-то отправились домой. Вот только, стоило тронуться поезду, как моё сердце тоскливо сжалось. Одна моя часть совершенно не хотела уезжать из поселка, зато вторая, та которой когда-то командовал внутренний моралист, понимала, что смысла оставаться у меня нет, как и искать близнецов. Я ведь даже не понимаю, были ли они на самом деле? Или это всё плод моего измученного разума?

Вдруг на самом деле весь этот месяц меня держал и насиловал какой-нибудь местный маньяк? А я чтобы не сойти с ума придумала сказку об оборотнях?

Даже поежилась от этих размышлений, и развернувшись пошла обратно в купе, тем более, что отец с мамой начали по очереди выглядывать в коридор с тревожными взглядами.

Очень сильно хотелось отмотать время вперед и сказать, что я уже родила крепкого малыша, и забыла о своих злоключениях вся в хлопотах о ребенке. Но на самом деле всё было не так.

Совершенно, блин, не так! И «блин» — это до невозможности мягкое слово, которым я могла охарактеризовать свои эмоции и чувства, что испытывала.

Как только мы вернулись домой прошла всего лишь неделя, а я уже вся извелась и истосковалась по близнецам. Усугубляли ситуацию еще и странные метаморфозы с моим здоровьем.

В первый день после приезда, я сразу же встала на учет по беременности в местной женской консультации. УЗИ мне пока еще не делали, врач сказала, что рано. Да и смысла нет. Я же не собираюсь аборт делать, значит устанавливать точный срок по размерам эмбриона не надо. В общем, взяли у меня кровь, с мочой на анализ, и отправили домой, до следующего приема через месяц.

И начался мой личный ад.

Уже после больницы подходя к дому, думала, что просто не дойду, и потеряю сознание от запахов окружающих меня, и громких противных звуков, давящих на психику.

Это же невыносимо! Как я раньше дышала этим смогом вперемешку с миллионом невероятно отвратительных запахов? И не обращала внимание на миллиарды громких звуков от которых раскалывалась голова?