выписки мне пока никто ничего не говорил.

— Спасибо, — сквозь зубы процедила я, злясь на родителей.

Вот зачем они это сделали? Я же не просила…

Вернувшись обратно к себе в палату, я поела принесенный завтрак, и начала ждать родителей лежа в постели. Заняться было к сожалению, не чем. Мама даже книг никаких мне не положила. Видимо торопилась сильно. Поэтому пришлось думать о том, что я буду делать дальше.

Единственный вариант — это возвращаться домой, а потом опять на учебу. Вот только, боюсь совмещать беременность с учебой, будет сложно. Вечное недоедание, недосыпание из-за неугомонных соседок, стрессы из-за учебы. Всё это может отрицательно повлиять на малыша. Надо будет попробовать поучиться дистанционно. Мне всё равно осталось только диплом написать, а попрактиковаться я могла бы у мамы на работе. Она же все равно предлагала. Или где-нибудь в нашем городе попытаться устроиться. Значит решено. Договорюсь с тем, кого мне назначат куратором и буду общаться с ним через интернет. А как быть с экзаменами? Та еще проблемка….

Или взять сразу «академ»? А потом доучиться? Да, так, наверное, будет правильнее…

— Вот только что же делать с твоим папочкой? — посмотрела я на свой пока еще совершенно плоский живот.

Может быть стоит вернуться в лес и поискать их? Угу, и опять заблудиться?

Как представила себя, бродящей по лесу в поисках Морока с Громом, так стало почему-то смешно.

После обеда пришла еще одна женщина. На этот раз в белом халате. Она тоже принесла с собой папочку и представилась мне врачом-психиатром, при местной «дурке», что находится в левом корпусе здания больницы. «Дурку» она конечно по-другому назвала, но там было длинное какое-то название я даже не запомнила, поняла лишь, что там психов держат.

Анна Игоревна, как назвала себя специалист по мозгам, меня пытала основательно. Прошлась по всей моей жизни. Заострила внимание на том моменте, когда я в детстве тоже теряла память. Расспросила про учебу, отношения с родителями. Добрались мы с ней до моего исчезновения только лишь где-то через час «допроса». Я опять поведала ей ту же историю, что и всем остальным. Вот только Анна Игоревна в отличие от следователя, не стала меня об этом расспрашивать, лишь спросила, что было после того, как меня нашли до её прихода. А напоследок она вдруг мне сказала:

— Вы знаете, человеческое сознание очень гибкое. Бывает так, что наш мозг защищает нас от информации, которая способна основательно навредить нашему здоровью. К примеру, в детском возрасте, вы, испытав сильный шок при аварии, забыли о ней. Сейчас, вы забыли о тридцати днях, проведенных в лесу. Я не буду утверждать, так ли это на самом деле. Но вполне возможно, ваш мозг опять защитил вас от не очень приятной и травмирующей вас информации. Подумайте об этом.

Забрав свои листики, она распрощалась со мной и наконец-то покинула палату.

После разговора с этой женщиной я чувствовала себя, как выжатый лимон. Оказывается, вспоминать детство и юность вновь, было очень тяжело и болезненно. Все обиды, о которых я вроде бы забыла, вновь всколыхнулись в душе. Даже тот наш скандал с мамой…

А еще в голову закрались предательские мысли о том, что возможно все вокруг правы. И я действительно всё придумала, чтобы забыть то самое изнасилование…

Но в одном я была уверена, убивать своего ребенка не буду. Даже если и то, что якобы случилось со мной, правда. Малыш ни в чем не виноват. Но верить в версию родителей и не собираюсь.

Скрутившись на кровати в позе эмбриона и обняв свой живот, желая защитить малыша, и так не дождавшись родителей, уснула.

А ночью, меня будто кто-то резко толкнул в бок, что я чуть с кровати не упала, и проснулась.

Пока пыталась сообразить кто это в темноте меня хотел уронить, услышала тихий шепот, доносившийся из-за двери. Прислушавшись, поняла, что разговаривают Женя и моя мама. И судя по тону их шепота, они явно сорятся между собой.

Спрыгнув с кровати, я в считанные мгновения оказалась у двери и открыв её, с удивлением увидела Женю, который стоял ко мне спиной, широко расставив ноги, а перед ним мою маму, и молчавшую позади нее медсестру, которая увидев меня, быстро сунула в карман шприц, и поспешила сбежать.

— Что тут происходит? — с удивлением спросила я.

Женя повернулся и встал боком, почему-то чуть ближе ко мне, будто защищая или загораживая от матери.

— Твоя мать, хотела тебе сделать аборт, договорилась с главным врачом, чтобы тебя усыпили прямо сейчас и сделали быстренько операцию.

У меня челюсть отпала от услышанного.

— Что за бред? — вырвался у меня смешок, и я перевела взгляд на маму, чтобы удостовериться в том, что Женька что-то напутал.

Но мама в очередной раз, заставила меня разочароваться в ней…

— Доченька, ты же потом мне спасибо скажешь, поверь, я знаю, что говорю! — вдруг выпалила она.

— Ты совсем с ума сошла, — прошептала я, глядя на неё.

— Вера! Да пойми же! Ты сама потом этого ребенка возненавидишь! И себя заодно, когда всё вспомнишь!

Какое-то время я смотрела в глаза матери, пытаясь найти там, хоть проблески понимания, но похоже, эта женщина никогда меня не поймет. Такой у