— Рада, понимаешь…, — Князев поднялся с кресла и приблизился к ней. — У защитников не бывает детей.

— Как не бывает? — вскочила Рада. — Вообще, никогда?!

— Да.

— Но почему? — она вцепилась в плечо сидящему рядом Александру.

Поискав ответ на потолке, наставник заглянул ей в глаза.

— Сущность извлекла урок из ситуации со странником. Отныне защитники стерильны.

Ощутив, как кровь отхлынула от лица, Рада покачнулась и свалилась обратно на стул. Глаза сами собой закрылись.

Кто-то трогал ее лоб, щупал пульс, она не мешала, только слушала голос Петра:

— Даже потенциальные носители гена не могут продолжить род.

Рада обреченно вздохнула и обмякла.

Александр вскочил, бросился к наставнику, чуть ли схватил того за грудки и зашипел.

— Где нашатырь?

Петр растерянно махнул рукой.

— В крайнем шкафу слева, наверху.

— Понятно.

Жених метнулся к шкафу, нашел аптечку. Смочил вату спиртом и сунул под нос Любимовой. Та застонала, оттолкнула руку и открыла глаза.

— Осторожно, не делай резких движений! — засуетился Вольный. — Я тебе помогу.

— Я в норме, — старательно шевеля языком, ответила Рада. — Голова закружилась немного. И все. Уже нормально. Нормально.

— Идите к себе, — ожил наставник. — На сегодня, пожалуй, с вас хватит. С Марьяной переговорю сам. Отдохните, что ли, побудьте вместе.

Александр благодарно кивнув Князеву, взял Любимову на руки и вынес из кабинета. За ними, невольно отстав, пошла и Дарья. Ноги отказывались идти, потому в квартиру она вошла гораздо позже партнеров и услышала окончание, явно не предназначенного для нее разговора:

— Прости, — говорила Любимова. — Прости, прости, прости!

— За что? — в голосе жениха сквозило удивление.

— За все. За связь, за детей.

— Это не твоя вина, — горько усмехнулся Александр. — Вот это точно не твоя вина. Даже если бы мы не встретились, ничего, увы, не изменилось. Ни для кого из нас.

Остаток дня они просто валялись на диване и тупо смотрели телевизор. Желания разговаривать не было. Даже шевелиться лишний раз не хотелось. В восемь тридцать посетили столовую, где поужинали очередным отвратительным шедевром местного повара. Потом вернулись к себе и расползлись по спальным местам.

Дарья долго лежала на кровати и в который раз за эти дни не могла уснуть. Слова наставника тяжелыми камнями поворачивались в черепе. События последних дней перевернули все вверх дном, заставили пересмотреть многие аспекты жизни. Еще месяц назад о детях она и не думала, то есть предполагал, что когда-нибудь обязательно обзавелась парочкой.

Сейчас же…

«Петр, оказывается, прав!» — вдруг пришла четкая мысль.

Сила защитников много давала, но больше забирала. И что она заберет в следующий раз, Первоцвет просто боялась предположить.

Анализируя тройку Марьяны, она постепенно приходила к выводу, что эти измученные, искалеченные люди уже и не ждали от жизни ничего хорошего. Возможно, Дарья утрировала, неверно делала выводы, но, замечая детали, убеждалась в своей правоте.

Вечно веселый, с грустными глазами свой парень Горислав за показной бравадой пытался скрыть что? Горечь, обиду? Похороненную надежду на счастливое будущее? Могло быть и так.

Марьяна, с материнским вниманием относящаяся к проблемам не только своих партнеров, но и, в общем-то, чужих людей. Что скрывало ее сердце? Трагедию. Вечно болящую рану от невозможности иметь нормальную семью? Несбыточное желание воспитать собственного ребенка? Возможно.

Петр, закрытый в чешую надменности и ершистости. Вечно холодный и резкий. Какую мечту прятал он в глубине души? Воля, не это ли он хотел больше всего? Словно тигр в клетке, он стремился к свободе, но каждый раз сила била кнутом, возвращая узника обратно.

Верны ли ее предположения, Первоцвет не знала. Но больше всего страшилась получить ответ на вопросы: что же будет дальше? Какую судьбу им приготовила сила?

Утро следующего дня вновь началось с пробежки по лесу, разминки и индивидуальных упражнений. Затем завтрак, а после Марьяна, ждущая в классе. Молчаливая и угрюмая Дарья направилась за новой порцией знаний, грозящей погрести своей неумолимостью. Подтверждая звание наставника, Кузнецова вывалила на них новый ворох сведений.