– Щекотно! – пискнул он, и по щекам его покатились слезы счастья.

– Сэм повезло, мы таких зовем «юмористами», – сказал Кэш. – Джоуи, приятель, как оно?

Джоуи не отрывал взгляда от звезд.

– Такое чувство, будто у меня сейчас работают части мозга, которые я раньше никогда не использовал, – объяснил он, подолгу моргая. – Я как будто ощущаю глубинную связь со звездами и все такое. Понимаете, вот у них всегда были названия, цвета, чувства, но я только теперь это вижу. Не знаю, это у меня что-то в духе «с этого дня и на веки вечные» или «только сейчас и сегодня, потому что я накурился в Канзасе», понимаете, да?

– Джоуи – «профессор», – объявил Кэш. – А у тебя как дела, Мо?

– Да я что-то совсем никаких изменений не чувствую, – ответила она. – Обидно даже, что на меня эта штука действует не… ТВОЮ МАТЬ, ЧТО ЭТО БЫЛО?!

Мо резко обернулась на негромкий шум где-то вдалеке.

– Спокойно, Мо, – сказал Кэш мягко, будто ребенку. – Это, наверное, просто енот…

– ЕНОТ?! – завопила Мо в ужасе. – КАКОЕ ТУТ СПОКОЙНО, КОГДА ПО МИРУ ПОЛЗАЮТ ЭТИ ТВАРИ? ГОСПОДИ, ДА у НИХ ДАЖЕ ПАЛЬЦЫ ЕСТЬ! КАК БОГ МОГ СОЗДАТЬ ЖИВОТНОЕ, КОТОРОМУ МОЖНО ДАТЬ ПЯТЬ? ЗАЧЕМ, ЗАЧЕМ ОН ЭТО СДЕЛАЛ?!

– Мо, у тебя от травки паранойя. Не волнуйся, это много с кем бывает. Просто помни: еноты боятся тебя гораздо больше, чем ты их. Честно.

– Еноты боятся Мо! – захихикал Сэм. – Они ее фанфики почитали, и теперь им страшно!

– Ееееееееееннннноооооттттт, – протянул Тофер. – Странное слово.

– Наводит на мысль о том, почему мы – те, кто мы есть, правда? – спросил Джоуи у звезд. – Что, например, отличает нас от енотов? Ну серьезно? Мы рождаемся, сражаемся, едим, размножаемся, растим детей и умираем – совсем как они. Так почему мы – не еноты? Да, мы не роемся в мусоре, как они, но все равно мы падальщики.

– А я роюсь в мусоре! – пискнул Сэм. – Значит, я енот? Из меня бы вышел очень милый енот!

– МОЖЕТ, ХВАТИТ УЖЕ ГОВОРИТЬ СЛОВО «ЕНОТ»? – взмолилась Мо и снова стала чесаться, будто енот забрался ей под кожу. – ОНИ РЕШАТ, ЧТО МЫ ЗОВЕМ ИХ СЮДА! И ЕСЛИ к НИМ ПРИМКНУТ ОПОССУМЫ, МЫ ОКАЖЕМСЯ в МЕНЬШИНСТВЕ!

– Оооооппппоооосссууууммм, – промычал Тофер. – Тоже странное слово.

– А вот знаете, когда грызунов еще не было, были только звезды, – сказал Джоуи. – Люди все по ним узнавали. Ночное небо было первой Библией на свете. Но в чем разница между религией и мифологией? В чем отличие человека от обезьяны? Или мотылька от бабочки? Или лягушки от жабы? Или маффина от кекса? Почему на свете так много вопросов?

Ночь продолжалась, и становилось только веселее. Кэш никогда еще не видел, чтобы травка так сильно действовала на людей. Он таращился на них, как на зверей из очень интересного фильма о природе.

– РЕБЯТ! – пискнула Мо. – КАПИТАН ПРИЛЛИВ ПОШЕВЕЛИЛСЯ! ОН ОЖИВАЕТ!

– Нет, он только немного подрумянился! – расхохотался Сэм. – Поняли, да? Потому что он горит!

– ГОСПОДИ БОЖЕ МОЙ, МЫ УБИЛИ КАПИТАНА ПРИЛЛИВА! МЫ УБИЙЦЫ! МЫ НИКОГДА БОЛЬШЕ НЕ СМОЖЕМ ИГРАТЬ в «Я НИКОГДА НЕ», ПОТОМУ ЧТО МЫ в ЭТОЙ ЖИЗНИ СДЕЛАЛИ ВСЕ! НАРУШИЛИ ВСЕ ЗАКОНЫ и СОВЕРШИЛИ ВСЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ! БОЖЕ, МОЖНО МНЕ ПРОСТО ОБРАТНО МОЮ НОРМАЛЬНУЮ ЖИЗНЬ?!

Кэш решил, что для одной ночи хватит. Он встал и потянулся.

– Что ж, я свершил свое черное дело и иду спать в машину, – заявил он.

– Ты разве не хочешь вместе с нами накуриться? – спросил Тофер.

– Нет уж, – ответил Кэш. – В эту дрянь явно чего-то не того намешали. Теперь уже даже уличным барыгам нельзя доверять – вот вам урок, которому в университете вас никто не научит.

Актер зевнул и направился к воротам. Остальные попытались последовать за ним, но забыли, как стоять на ногах.

– Долго не сидите, – сказал им Кэш напоследок. – В полночь на охоту выходят койоты!

– КОЙОТЫ? – выкрикнула Мо.

– Спокойной ночи!

Проснувшись утром среды, Тофер первым делом ощутил тепло на лице, а потом – твердую и жесткую поверхность, на которой он лежал. Тофер открыл глаза, увидел солнце в уголке неба и обнаружил, что лежит на земле посреди Капитанской бухты. Он быстро сел и заметил рядом Джоуи, Сэма и Мо.

– Что за хрень? – вопросил Тофер.

Он оглядел заброшенный парк и увидел семейство опоссумов. В их глазках-бусинках так и читался немой укор. Едва Тофер успел вспомнить, каких глупостей вчера натворил, кто-то забрызгал его и остальных водой.