Он подвез отца к дому, сам заехал во двор дома напротив. Свет так и горел во всех комнатах. Было тепло. Гудела газовая печка. Обычно Валерка спал несколько часов, потом собирался и ехал обратно, в Нижний. Но сейчас он не смог бы здесь заснуть.

Подумав, Валерка подошел к печке, выключил и включил газ, но свет уже не зажигал. Прислушался к тихому шипению, прошелся по комнатам, срывая занавески, сбрасывая с полок старые книги, из шкафов – истлевшие вещи. В доме пахло не ностальгией, а тленом и старостью. Все здесь давно умерло. Незачем было больше возвращаться. Дети больше не жили, а воспоминания о них готовы были сгореть.

Валерка нашел в ванной комнате старые бутылки с жидкостью для розжига. Разлил их по стенам, по мебели. Поджег. Пламя взялось неохотно, но постепенно набралось сил.

Валерка вышел на крыльцо, плотно прикрыв за собой дверь. Когда вернулся к машине, увидел рядом отца.

– Надо бы мать похоронить, – сказал тот. – Вот, я взял лопату. Поможешь?..

…Валерка докурил, щелчком отправил окурок в снег. Отец не сводил взгляда со свежей могилы.

– Тебе придется ехать в багажнике до Нижнего. А потом что хочешь, то и делай. Я знаю людей, которые все еще борются. Они убивают мотыльков, уничтожают машины, прорываются в поселки-инкубаторы. Можешь присоединиться к ним. Или… что угодно, я не знаю.

– Может быть, мне остаться здесь? – спросил отец. – Возле матери?

– Как знаешь, – ответил Валерка.

Совсем скоро потянулись кладбища машин. Их составляли ровными рядами на вечную парковку под открытым небом – ржавые, сгоревшие, списанные, разбитые. Десятки тысяч. Валерка давно к ним привык.

Радио играло что-то из Пугачевой, с помехами.

Валерка доехал до блокпоста и за десять минут прошел осмотр. Дежурные, из числа лояльных, родившихся в городах, проверяли лениво и безобразно. В их задачи входило отлавливать беглецов из поселков, а не обыскивать штатного инкубаторщика.

Сразу за блокпостом кладбищ уже не было, дорога вилась по холмам, а вдоль дороги тянулись вечные заборы. Шаг вправо – шаг влево. Побег.

Валерка крепко держался за баранку, пытаясь разобраться в собственных ощущениях.

Что-то проснулось в нем. Что-то, дремавшее много лет.

На середине пути он свернул с трассы до Нижнего и направился к брату, в старый заброшенный поселок. Кроме Ярика, там давно никто не жил.

Валерка долго плутал по избитым временем улицам, выискивая среди развалин жилой дом. Увидел гараж с несколькими навесными замками, заметил дым, теплицы. Остановился, вошел во двор. Брат сидел на крыльце в окружении пустых бутылок. Лицо у Ярика было опухшее, разбитое, нечеловеческое.

– Я привез кое-кого, – начал Валерка торопливо, чувствуя, как рвется наружу то самое, новое, или забытое, странное, светлое ощущение. – Нам надо поговорить. Всем вместе. Обсудить. Решить. Сделать. Сначала втроем, потом еще найдем. Съездим в город, соберем тех, кто против…

Взгляд брата блуждал и как будто ничего не видел.

– Мы им детей скармливаем, – сказал Ярик. – Как яичницу, блин, на завтрак. Думаешь, после этого мы можем что-нибудь сделать?

– Я не думаю. Я знаю! Главное, начать, слышишь?

Валерка подбежал к автомобилю, открыл капот. Помог выбраться отцу. Ярик смотрел исподлобья, не моргая.

– Это отец, он с нами! – закричал Валерка. – Нас много, понимаешь? Много должно быть! Главное – начать! Я как раз об этом думал! Я эту тварь пристрелил, понимаешь? Просто так взял и завалил! Соберемся все вместе и начнем выдирать гадин, как твой бурьян из теплиц. По корешку, из земли, раз за разом, а там и победим! Надо просто начать. Вот теперь нас трое, а еще поедем по городам и поселкам и соберем всех! Неужели никто раньше не додумывался? Еще как соберем!..

Ярик поднялся, пошатываясь, начал спускаться, со звоном раскидывая ногами пустые бутылки. Произнес глухо:

– Они вчера оба умерли. Мать и отец. На площади.

Валерка осекся. «Запорожец» подмигнул загоревшейся фарой, и будто пелена спала с Валеркиного сознания. Он увидел под раскрытым капотом ту самую тварь, инопланетную, нажравшуюся, живую.

– Ты тоже не выдержал, брат, – сказал Ярик. – Как я в свое время. Сгорел изнутри. Как все, кто стал взрослым. Пойдем. Я покажу тебе теплицы. Тут очень много работы.